Гориллы в тумане - страница 81

Рафики — моему любимцу на протяжении семи лет — так и не довелось дождаться, когда его последнему детенышу исполнится год. В апреле 1974 года величественный горный монарх скончался от пневмонии и плеврита, и от группы 8 остались лишь Мачо, Тор и Пинатс. За неделю до смерти Рафики мало двигался и ел, а Мачо и Пинатс активно кормились вблизи слабеющего старого самца, кружа в радиусе 15–30 метров.

Весть о смерти Рафики застала меня в Кигали, столице Руанды, где я останавливалась по возвращении из Кембриджа. Один из моих стажеров, оказавшийся в столице по пути в Англию, постучал в дверь моего номера гостиницы, держа в руках пластиковый мешок, из которого сочилась зловонная жидкость. Без обиняков студент заявил: «Это шкура Рафики, и я хочу увезти ее с собой». Ошеломляющее впечатление от печальной новости усугублялось гнусным свидетельством надругательства над величием, силой и достоинством Рафики. Разъяренная его заявлением, я немедленно отобрала мешок.

Молодой серебристоспинный самец Пинатс, сын Рафики, в то время странствовал вместе с Мачо и Тор. Четыре недели спустя произошло неизбежное. Когда старого вожака не стало и судьба Мачо, взрослой самки без прочных семейных связей, зависела от неопытного Пинатса, Дядюшка Берт привел группу 4 на территорию, некогда занимаемую группой 8. Пинатс, конечно, не мог на равных соперничать с Дядюшкой Бертом. На двадцать седьмой день после смерти Рафики одиннадцатимесячная Тор была убита в кровавой схватке между двумя группами. Дядюшка Берт прокусил малышке череп и пах. Остаток дня Мачо таскала тело Тор и в конце концов уложила его метрах в десяти от ночного гнезда. На одиннадцатый день после детоубийства Мачо сошлась с не достигшим половой зрелости Пинатсом. Но через пять месяцев Дядюшка Берт отобрал Мачо у молодого самца после очередной жестокой схватки.

Целых девятнадцать месяцев Пинатс тщетно пытался обзавестись самкой из других групп. Как и все молодые серебристоспинные самцы, лишенные возможности найти себе спутницу жизни в родной группе, Пинатс вынужден был некоторое время странствовать в одиночку, чтобы накопить опыт общения с другими гориллами, обзавестись собственной группой и приобрести навыки вожака, способного защитить ее от посягательств других более опытных самцов. Я огорчалась, видя, как Пинатс в одиночку бредет по лесу, когда еще было свежо воспоминание о его резвых играх в лоне своей маленькой семьи.

Наконец в ноябре 1975 года Пинатса увидели в обществе молодой гориллы, названной мной Битсми («Ума не приложу»), так как мне ничего не было известно о ней. Битсми отличалась необычной терпимостью к наблюдателям, и, поскольку Пинатс нашел ее на северо-западном склоне Високе, где обычно паслась группа 9, я не исключала возможности, что это — одна из взрослых дочерей Джеронимо, а значит, ей около десяти лет. В течение двух месяцев Битсми сопровождала Пинатса, пока не вмешался Дядюшка Берт и не забрал ее в группу 4.

По всей видимости, чтобы избежать дальнейших стычек с Дядюшкой Бертом, Пинатс перешел на северный склон горы Високе, за пределы района наблюдений Карисоке. Прошел целый год, и только по редким встречам или следам можно было предположить, что Пинатс по-прежнему бродит в одиночку. В марте 1977 года Пинатса увидели в компании взрослых горилл, три из которых сильно походили на самок Джеронимо. К тому времени Пинатсу должно было исполниться пятнадцать лет, и его можно было считать половозрелым, но он уже не обладал былой энергией. Молодой самец так и не оправился от укуса во время стычки с группой 4 в июне 1971 года, когда его отец Рафики отвоевал себе Мачо и Мэйзи. Правая сторона лица Пинатса так и осталась припухшей, а правый глаз продолжал слезиться. Мне казалось маловероятным, что Пинатсу удастся удержать при себе приобретенных самок и что со смертью благородного Рафики группа 8 сможет продолжить свое существование. Очевидно, ее ожидала та же участь, что и группу 9, прекратившую существование с исчезновением Джеронимо.

В первые годы, когда в районе наблюдений Карисоке обитали четыре основные группы горилл, я была более чем довольна долгими месяцами уединения, не общаясь ни с кем, кроме своих сотрудников, Кимы, Синди да горилл. Через несколько лет, когда Исследовательский центр Карисоке приобрел известность, нашему мирному житию-бытию стали угрожать непрошеные гости из внешнего мира. Однажды после встречи с группой 5 я вернулась домой раньше обычного и только было села печатать результаты наблюдений за день, как вдруг домик буквально заходил ходуном от бесцеремонных стуков в дверь. Открыв ее, я увидела довольно симпатичного американца, облокотившегося о косяк. У него были борода и длинные волосы, а одежда — плотно облегающие джинсы — не совсем подходила для прогулок по горам.