Гориллы в тумане - страница 123

Через 20 дней раны Бон-Анэ полностью зажили, и она была успешно внедрена в группу 4. Поскольку прочные родственные связи в ней отсутствовали, малышка сразу же легко вжилась в группу, состоявшую из двух взрослых горилл родом из окраинной группы, трех самцов-старожилов — Битсми, Тигра и Тита, — а также молодого серебристоспинного вожака Пинатса, которому в то время было около восемнадцати лет. Не прошло и часа с момента встречи с приемной семьей, как Бон-Анэ уже резвилась с Тигром. Ему тогда было пять с половиной лет. Так Бон-Анэ наконец стала вольной гориллой.

На протяжении года Бон-Анэ была полноправным членом группы 4 под предводительством Пинатса, ее защищали и ласкали все члены семейства. В мае 1981 года, после длительного периода ливней с градом, она подхватила пневмонию.

В связи со смертью Бон-Анэ возникает вопрос, стоило ли ее вообще выпускать на волю. Мой ответ на этот вопрос безоговорочно утвердительный. Можно было бы возразить, что, если на воле осталось всего лишь около двухсот сорока горных горилл, не лучше ли было отправить ее в зоопарк, где пленницу экспонировали бы как редкое животное. К тому же в зоопарках мира нет ни одной горной гориллы, которая выжила в неволе, поэтому, если бы даже Бон-Анэ свыклась с жизнью за решеткой, у нее не было ни малейшей возможности продолжить род. На воле такой шанс у нее был. Кроме того, Бон-Анэ умерла свободной.

Я слишком хорошо помню фотографии Коко и Пакер, снятые во время их долгого заключения в кёльнском зоопарке, которые запечатлели состояние депрессии, несмотря на то что обезьянки находились вдвоем и могли утешить и приласкать друг друга. Мне не хотелось, чтобы Бон-Анэ испытала горечь неволи, как Коко и Пакер ради каких-то двух-трех лет безрадостной жизни. Будучи принятой в группу, где она прекрасно прожила целый год, Бон-Анэ доказала, что и пойманных горилл можно успешно возвращать в естественную среду, если найти подходящую группу вольных животных. Уверена, что вытекающие из этого выгоды, включая возможность продолжения рода, значительно перевешивают риск, связанный с выпуском на волю. В случае Бон-Анэ причиной смерти стали исключительно неблагоприятные условия погоды, хотя браконьеры представляли собой более серьезную угрозу.

Поскольку для Тигра в возрасте тринадцати с половиной лет в группе Пинатса не было никакой возможности стать отцом, он покинул ее в феврале 1981 года, незадолго до смерти Бон-Анэ. Хотя после этого в группе 4 появилось еще одно животное в возрасте около восьми лет, оно, кажется, тоже было самцом. Потенциальный по праву наследования предводитель группы 4, как это в свое время было с Дядюшкой Бертом после смерти их отца Уинни, Тигр стал всего-навсего рядовым членом сообщества серебристоспинных самцов, в котором не было ни одной самки.

Так одна-единственная пуля лишила Тигра всех шансов и радикально изменила его жизнь! Когда я пишу эти строки, Тигр уже два года бродит в одиночку по склонам горы Високе, накапливая опыт в общении с другими группами, в основном с группой под предводительством Нанки, который гораздо старше и опытнее его. Не исключено, что в поисках спутницы жизни Тигр перейдет на другую гору в области Вирунга. Сделает он это ради продолжения рода или нет, не знаю, но хотелось бы надеяться, что ему удастся сформировать свою семью и стать ее вожаком, как того добивались другие серебристоспинные одиночки до него.

В ноябре 1972 года в районе наблюдений в Карисоке впервые появилась еще одна яркая личность. В этот период в южной части территории, занимаемой группой 5 — на холмах, разделяющих Високе и Карисимби, — мы встретили лохматого серебристоспинного одиночку. По нашим оценкам, ему было за тридцать пять, и мы назвали его Нанки. Судя по следам, Нанки пришел с горы Карисимби, где вторжение человека в Вирунгу проходило более медленно.

По форме ноздрей Нанки не отождествлялся ни с одним из серебристоспинных самцов, зарисованных или сфотографированных нами до этого, да и по поведению этого ворчливого животного нельзя было утверждать, что он когда-либо встречался с людьми и привык к ним. Более того, Нанки относился к людям с крайним недоверием. Что же касается обстоятельств, заставивших его бродить в одиночку без семьи, то недостатка в предположениях не было.