Гори, но не сгорай. Как пойти ва-банк, добиться успеха и наслаждаться жизнью без баланса - страница 9

Пробыв лучшим пловцом все годы средней школы, Ролл «подсел» на плавание, образно говоря, установив близкие отношения с черной линией на дне бассейна. Он плавал, и плавал, и плавал. Тысячи часов тренировок в конечном счете открыли ему путь в Стэнфорд, и после некоторой борьбы с менее здоровыми пристрастиями – что часто случается с увлекающимися людьми, – Ролл стал одним из лучших атлетов планеты в спорте на выносливость. В частности, он участвовал в таком серьезном соревновании, как Ultraman (изнуряющая трехдневная триатлонная дистанция в 515 километров). Фактически детская неуверенность Рича сыграла роль кучи дров, а плавание стало искрой, которая разожгла в нем пламя страсти. А может, его история позволяет сделать более общие выводы?

По мнению профессора Алана Сент-Клера Гибсона, доктора медицинских наук из Эссекского университета в Великобритании, это действительно так. Гибсон специализируется на интегративной нейробиологии и посвятил большую часть своей жизни изучению взаимосвязи между разумом и телом. Гибсон убежден, что страсть, по крайней мере частично, коренится в том, что Зигмунд Фрейд много лет назад назвал хрупкостью эго. Чтобы блокировать разрушительные события прошлого, поясняет Гибсон, люди подавляют негативные воспоминания и опыт, оттесняя их на задворки подсознания. Но эти эмоции не могут сдерживаться слишком долго и в конце концов, по словам ученого, «вырываются наружу через побуждения или устремления, часто проявляясь в виде мощной энергии, направляемой на какой-то иной вид деятельности». По мнению Гибсона, весьма красноречивым проявлением такого переноса[16] бывает «фанатичная привязанность людей к проектам и целям»[17].

Безусловно, Гибсон прекрасно знает, что фрейдистская психология давно утратила популярность, однако идею хрупкости эго (о том, что негативные события из прошлого и неуверенность впоследствии могут подпитывать, казалось бы, не связанные с ними навязчивые идеи) подтверждают современные научные исследования. Так, ученые из английского Университета Центрального Ланкашира в Престоне обнаружили, что многие успешные люди, которые могут служить образцом неиссякаемого драйва и огромного рвения, испытывали в юном возрасте трудности и дискомфорт – то, что исследователи называют детской травмой. Например, у спортсменов, которые достигают величайших высот в своем виде спорта, как правило, много братьев и сестер (что означает повышенную конкуренцию за родительское внимание) и значительно чаще разведены родители. Научные работы на эту тему привели к появлению набирающей сегодня популярность фразы «таланту нужна травма»[18].

Конечно, «травма» – в данном контексте понятие чрезвычайно широкое и субъективное. Скажем, смерть одного из родителей или тюремное заключение родного брата, безусловно, трактуются как травмы, но детской травмой может стать и травля в начальной школе или отказ сверстников принять в тусовку. Все, что воспринимается человеком как явно негативное и разрушительное, унижающее его «я», может в будущем «разбудить в нем зверя» и запустить страстное увлечение и драйв. «В результате пережитой драмы, – говорит Гибсон, – внутри человека поселяется голодный зверь, который отказывается успокаиваться, пока не получит “кость” и не компенсирует прошлую потерю или травму»[19].

Хотя такая травма обычно коренится в далеком прошлом, так бывает не всегда. Взять хотя бы миллиардера и магната в сфере высоких технологий Джима Кларка, который рассказывает: «Мне было тридцать восемь, когда меня уволили с работы и от меня ушла вторая жена. Я проиграл по всем фронтам. На этой почве и зародилось мое маниакальное желание чего-то достичь»[20]. Иначе говоря, искра страсти зажглась в Кларке только в середине жизни, после череды травмирующих событий. Он направил весь свой энтузиазм на новейшие технологии и вскоре произвел революцию в интернете, выпустив Netscape – первый браузер для массового рынка. Впоследствии он создал другие высокотехнологические компании и стал одним из первых миллиардеров Кремниевой долины, а Майкл Льюис посвятил ему книгу