- Аркадий, - ответил парень. - А тебя?
- Меня-то? - шмыгнул носом беспризорник. - Жиган. А вообще-то Колька!
- Ну спасибо, "вообще-то Колька", - улыбнулся парень.
- За что? - удивился беспризорник.
- За все, - очень серьезно сказал Аркадий. - Поговорил с тобой - и вроде легче.
- Да ладно тебе! - насупился беспризорник и поднялся со скамьи. Может, ты голодный?
- Спасибо, - покачал головой Аркадий. - Сыт.
- В случае чего мы всегда здесь, - кивнул на чан со смолой беспризорник. - Свистни только!
- А не боишься, что облаву наведу? - прищурился Аркадий.
- Не наведешь, - уверенно заявил беспризорник и направился к выходу.
У самой калитки он обернулся, улыбаясь, блеснул зубами и помахал Аркадию рукой.
Аркадий махнул в ответ и подумал, что чумазый беспризорник очень похож на Яшку, старого его приятеля по командирским курсам. Тот тоже был белозубый и всегда улыбался.
В первый же день приезда в Москву Аркадий пошел на Пятницкую улицу и долго стоял перед домом, где еще сохранилась выцветшая звезда на доске с надписью: "4-е Московские советские командные курсы".
Стоял, смотрел на доску и вспоминал холодные классы, гулкие своды столовой, алюминиевые миски с пшенной кашей и тонким ломтиком высохшей воблы, большие медные чайники с морковным чаем.
Вспоминал, как припечатывали они шаг разбитыми ботинками по булыжной мостовой. Яшка запевал, а курсанты лихо подхватывали припев:
Прощайте, матери, отцы,
Прощайте, жены, дети!
Мы победим, народ за нас.
Да здравствуют Советы!
Проучились они недолго. Украина обливалась кровью в непрерывных боях с бандами Петлюры и Деникина. Курсанты были брошены на подмогу.
Аркадию припомнилась задымленная вокзальная платформа, теряющийся в сумраке строй бойцов, реденькая кучка музыкантов у знамени.
Поблескивая медью инструментов, они стояли, горбясь на холодном ветру, какие-то очень штатские, в потрепанных своих шинельках и почему-то в новеньких, только что со склада, суконных шлемах с красной звездой.
Коротко гудел где-то маневровый паровозик, и казалось, что это музыканты пробуют свои трубы.
Митинг перед посадкой был коротким и неожиданным. Командир сводного отряда вышел вперед, к знамени, откашлялся так, что зазвенели колечки амуниции, и хриплым, застуженным голосом сказал:
- Товарищи курсанты! Вы отправляетесь в тяжелые битвы. Будем смотреть правде в глаза: многие из вас никогда не вернутся из грядущих боев. Так пусть же в память тех, кто не вернется, кому выпадет великая честь пасть за революцию, сегодня играет оркестр. Смирно!..
Командир взял под козырек, военный оркестр заиграл: "Вы жертвою пали...". Потом скомандовал: "По вагонам!". В теплушку по сходням завели командирского коня, поезд дернулся раз, другой, затакали колеса вагонов, и все быстрей и быстрей уплывала, оставалась позади широко раскинувшая свои окраины Москва.
А потом был бой. Их первый бой за деревню Кожуховку, что под Киевом. И на задах деревни, на вытоптанных конскими копытами огородах, умирал Яшка.
Печально и горько трубил отбой юный трубач, почти мальчик, а Яшка хватался слабыми руками за поломанные стебли подсолнухов и шептал что-то свое и непонятное.
Потом хоронили еще и десять, и двадцать, и сто, и тысячу, но Советская власть жива, живет и никто с ней, товарищи, ничего не сделает, потому что трусов среди нас не было и не будет!
Аркадий раскурил погасшую трубку и вздохнул.
Сегодня он был у Данилова, заместителя самого Михаила Васильевича Фрунзе, и тот, листая затребованное из Реввоенсовета его личное дело, по пальцам считал занесенные туда благодарности за храбрость.
- Тебе сколько лет? - спросил Данилов.
- Уже двадцать... - ответил Аркадий.
- Старик! - засмеялся Данилов и задумался. - Завидная у тебя биография. Такое только в революцию бывает. А ты скандалишь!
- Кто скандалит?
- В Цека комсомола жаловался? В МК партии писал? А что ты на врачебной комиссии выкинул?
- Так они же бюрократы! - задохнулся от обиды и гнева Аркадий. Формалисты! Дышите, не дышите... Закройте глаза, протяните руки... Раз, раз - уволить в запас! Стрелять их надо!
Данилов, улыбаясь, покачал головой, потом долго читал подколотое к делу медицинское заключение и сочувственно сказал:
