— Каллен?
Не говоря ни слова, он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Эвелинду. Поскольку на его языке это обозначало «Да, жена?», можно было продолжать беседу.
— Как вы поступите с Бидди?
Обычная невозмутимость не изменила Каллену, и только глаза выдали его беспокойство. Он явно не знал, как быть с тетей.
— Ведь она никого не убивала, — тихо сказала Эвелинда. — Конечно, она стреляла в Дарака, но не убила. А он еще и не того заслуживал за то, что сотворил с Дженни. Может быть, вы просто оставите все как есть и не будете возвращаться к этому?
— Да, — вздохнул Каллен. — Долгие годы она думала, что убила мужа, и наказывали себя сама. По правде говоря, я не вижу большой необходимости назначать ей дополнительное наказание.
Эвелинда крепко сжала его плечи в коротком объятии, расслабилась и улыбнулась.
— Почему ты улыбаешься? Ты должна страшно сердиться на меня, — проворчал он и ногой открыл дверь, ведущую в кухню с заднего двора.
Эвелинда изумленно раскрыла глаза, однако не стала задавать ему вопросов в шумной кухне. И только в пустом главном зале спросила:
— Почему?
— Потому что я молчал, и из-за этого ты чуть не погибла.
— Из-за этого? — озадаченно переспросила она.
— Да, — ответил он, поднимаясь по лестнице, и, шагнув на площадку второго этажа, добавил: — Он не смог бы заманить тебя в ловушку, если бы я рассказал тебе о своих сомнениях.
Эвелинда внимательно посмотрела на него:
— Вы подозревали Фергуса?
— Нет, — с сожалением признал Каллен и остановился, дожидаясь, пока она откроет дверь спальни. Войдя внутрь, он ногой закрыл за собой дверь и подошел к кровати. Здесь он неохотно поставил Эвелинду на пол и, продолжая удерживать возле себя, сказал: — Но история с пожаром в соларе беспокоила меня. Фергус сидел в главном зале и не видел, чтобы кто-то поднимался по лестнице. По крайней мере он так говорил и все время повторял, что пожар наверняка возник случайно. И продолжал настаивать на своем, даже когда я сказал про факел, упавший слишком далеко от держателя. — Каллен поморщился. — Правда, потом он вспомнил, что отвлекся, когда открывал дверь перед Тэвисом и Милдред. Но я знал, что он не мог отвлечься. Фергус к любому поручению относился очень ответственно. Если надо было глаз не спускать с лестницы и солара, значит, он так и делал. В общем, все это мне не нравилось. Может быть, если бы я рассказал тебе, ты бы дважды подумала, прежде чем идти куда бы то ни было с ним вдвоем.
— Да, конечно, — спокойно согласилась Эвелинда, ничуть не рассердившись на Каллена.
— Прости меня, — очень серьезно сказал он и пообещал: — Я изменюсь. С этого дня я буду рассказывать тебе обо всем. Я буду… — Он запнулся и изумленно раскрыл глаза, потому что в этот момент она неожиданно прижала ладонь к его губам, явно принуждая к молчанию.
— Вам не надо меняться, милорд-муж. Вы…
— Нет, надо, — убежденно возразил он, убрав ее руку. — Эвелинда, я люблю тебя. Очень. И знаю, что ты не любишь меня. Я так и остался для тебя чужим. И сам в этом виноват. Ты все о себе рассказала. Я знаю о твоем детстве, о твоей семье, о твоих мечтах… обо всем. Но ты обо мне не знаешь ничего. Я хочу изменить это. Может быть, тогда ты полюбишь меня.
— Но я уже люблю тебя, — быстро сказала Эвелинда.
Каллен моргнул.
— Да?
Он выглядел совершенно потрясенным, и она, тихо засмеявшись, крепко обняла его.
— Да. Люблю.
— Как ты можешь любить меня, если почти ничего обо мне не знаешь? — в недоумении спросил Каллен.
— Но я знаю о тебе вполне достаточно, — заверила Эвелинда со всей серьезностью. — Я знаю, что ты сильный и благородный. Я знаю, что ты заботишься — и будешь заботиться — о моем благополучии и счастье. Я знаю, что ты справедливо и внимательно относишься к своим людям… — Она покачала головой. — Каллен, то, что ты сказал в самом начале нашей совместной жизни, — правда. Твои поступки красноречивее всяких слов. — Кажется, он все еще испытывал некоторые сомнения, и она продолжила: — Посмотри на Фергуса. Он столько говорил о своей любви к Бидди. И так оберегал ее от страданий — на словах. А на деле постоянно причинял ей боль. — Эвелинда выдержала небольшую паузу и спросила: — Как бы ты поступил, если бы оказался на месте Фергуса и случайно узнал о Дженни и Дараке? О том, чем он занимается с ней у обрыва?
