Как только чай был разлит по чашечкам, а лепешки нарезаны и смазаны лимонной пастой с кремом, все уселись удобнее и со вздохом удовлетворения сбросили туфельки. Такие вольности вряд ли приветствуются в обществе, когда леди благородного происхождения совершают чайный визит.
— Обожаю, когда в доме нет мужчин, — сообщила Элизабет, откусывая лепешку. — Спокойно можно поесть, ни о чем не задумываясь. Можно сидеть так, как ни за что не позволишь себе в обществе. Пожалуйста, поднимите ноги повыше, если вам так удобнее, леди.
— Умереть можно, до чего вкусное это маленькое пирожное с розовой глазурью, Лиззи. Как оно называется? — Изабелла застонала от удовольствия, надкусывая покрытое розовой глазурью пирожное. Душистый сладкий крем сочился по его нежным бокам.
— Даже не знаю, как оно называется, но повар любит повторять, что это «то самое лакомство, которое обожает его светлость». Сассекс очень его любит. Миндальное тесто, марципан и толстый слой крема. Просто так и вижу его сидящим здесь с маленьким розовым пирожным в руке.
Дружный взрыв смеха наполнил комнату, когда Изабелла решила поинтересоваться, как бы мог выглядеть ее муж, приди ему в голову лакомиться пирожными вместо худосочных сэндвичей. Люси изо всех сил пыталась представить себе таинственного графа Блэка, но воображение почему-то настойчиво рисовало образ серых глаз, которые с некоторых пор неотвязно преследовали ее. Она крепко зажмурилась, вздохнула и доела лепешку.
— Вы знаете, я не выходила из дому недели две, — пожаловалась Изабелла, — но у Люси, пожалуй, есть кое-какие новости, о которых стоило бы рассказать.
Элизабет немного выпрямилась, побеспокоив при этом свою собаку, которая тут же заворчала, давая понять хозяйке, что недовольна, снова устраиваясь под боком.
— Новости? О, расскажи скорее!
— Ну, просто и не знаю, — уклончиво пробормотала Люси, — стоит ли про это рассказывать. Сплетни, вы понимаете, это так отвратительно.
— Брось церемониться, — смеясь, заметила Элизабет, — развлеки нас немного, Люси. Мы с Изабеллой вынуждены сидеть в четырех стенах, а Мэгги отказывается читать мне скандальные сплетни. Ей кажется, что так она охраняет мой разум от опасного влияния, но, смею вас уверить, она поздно спохватилась.
— Хорошо, но должна вас предупредить, новость совершенно скандальная. Мне известно обо всем только потому, что я сама явилась свидетелем происшествия, направляясь в дамскую комнату. Так что прошу вас отнестись ко всему как к рассказу очевидца.
— Становится все интереснее и интереснее!
— Как вы помните, прошлый вечер мне пришлось провести вне дома.
— Да, ты ездила на званый вечер в Молэнд. Как все было?
— До ужаса скучно, но хозяин дома один из ближайших друзей отца. Вот мне и приходится все это терпеть. Однако все стало просто восхитительно после того, что произошло на моих глазах.
— И что же ты увидела? — промурлыкала Изабелла, приканчивая последний кусочек розового пирожного.
— Маркиз Элинвик был пойман с поличным. Он осыпал поцелуями молодую жену лорда Ларэби. А его руки… Ну, я бы сказала, они были очень заняты, одна скрывалась под юбкой у дамы, в то время как другая довольно свободно блуждала по вырезу ее розового платья.
— Не может быть! — замерла от удивления Изабелла. — Просто не верится! Маркиз… — Она переводила удивленный взгляд с Элизабет на Люси. — Боже мой! А ведь я всегда считала его джентльменом.
Волнение, казалось, прояснило невидящий взгляд Элизабет. Она постаралась скрыть это, подавшись вперед и потянувшись к чашке, однако от Люси ничего не укрылось.
— Я всегда знала, что Элинвик не более чем самовлюбленный повеса, — заметила Элизабет. — Вижу, он не изменяет скандальному образу жизни.
Ее бледное лицо стало еще белее, даже губы утратили обычный розовый цвет. Люси ее взволновала. Скандалом считалось застать мужчину на балу в подобных обстоятельствах, а уж если дама отнюдь не его жена… Разумеется, все это выходило за рамки пристойности, и не стоило, вероятно, рассказывать об этом за чаем. Как-никак, Элизабет — дочь герцога, ее манеры и воспитание не допускают подобных вольностей.
