— Хочешь, я достану чашу и покажу тебе?
— Позже, — шепнула она, — лучше полежи со мной, обними меня крепко.
Он с наслаждением подчинился. Прошли часы, прежде чем он показал ей старинную чашу, и не пожалел об этом. Между ними царил мир. Он узнал, что разжигает в ней страсть, заставляет стонать. Но важнее то, что он понял, о чем она думает, чего боится, о чем мечтает.
Люси же мечтала о детях, о том, как будет работать в своем саду, представляла, как, подняв голову от цветов, вдруг увидит мужа и расцветет от радости.
Он желал воплотить ее мечты, стать их частью.
— Я последую за тобой в твои сны и мечты, — тихо пообещал он. Она уже крепко спала, он поцеловал ее ушко. — Я буду в каждом твоем дыхании.
И он намеревался исполнить обещание.
Стукнуло окно, и сон слетел с Лиззи. Может, это ветер, подумала она. Она решила было позвать Мэгги, но компаньонка плохо себя чувствовала сегодня. Поэтому Лиззи откинула одеяло и пошла по холодному полу. От задувающего ветра у нее перехватило дыхание. Странно, как это запертое на задвижку окно могло вдруг распахнуться.
— Ни звука.
Кто-то прикрыл ей рот рукой, потом к ее лицу плотно прижали кусок ткани. Она сопротивлялась, ощущая, как второй злоумышленник подхватывает ее за ноги.
— Подождем, пока она отключится, отнесем в карету и заберем свои деньги.
— А она сильная! — рыкнул второй, не удержав ее ноги.
Обессиленная, она упала на пол. Ударившись виском, она перестала что-либо слышать, медленно соскальзывая в забытье.
— Проверь-ка ее, — приказал голос. — Если она умерла, мистер Лассетер выпустит нам кишки.
— Жива, — объявил напарник. — Давай-ка оттащим ее скорее, пока сюда никто не вошел.
Через несколько минут она уже была в карете.
— Я не вижу в ней ничего особенного, — прозвучал недовольный женский голос. Такой знакомый…
— Она для меня намного важнее, чем ты можешь себе представить.
— Что дальше, любимый?
— Элинвик. Он следующая часть головоломки. Приведи его ко мне.
Затуманенное сознание уже не реагировало на услышанное, Лиззи окончательно провалилась в темноту.
На следующее утро засияло солнце, снег таял и воздух теплел. Адриан чувствовал озноб, все внутри сковало холодом. Швырнув письмо на стол, он шагнул к окну, задумчиво глядя вдаль, пытаясь восстановить самообладание. Это никогда не составляло ему труда, но этим утром он не мог справиться с собой.
Дверь кабинета отворилась, он услышал тихие шаги жены.
— Ты посылал за мною, дорогой?
— Да. Собери вещи. Мы уезжаем. — Оторвав взгляд от окна, он жестом указал на письмо. — Я получил письмо от Лиззи. Что-то не так. Ей кажется, что Элинвик играет не по правилам. Плюс к тому, по ночам она слышит странный скрип открывающихся дверей и окон, в то время как на ночь все тщательно проверяется. Мне это не нравится. Она осталась одна, у меня там лишь Элинвик, на которого возложена задача оберегать ее. Я знаю, это моя ошибка: стоило посадить ее в карету силком.
— Я сейчас же соберусь.
Он потянулся к ней и обнял, не желая расставаться.
— Ты не должна отходить от меня ни на шаг, понимаешь? Ни в дороге, ни в Лондоне. Я хочу, чтобы ты постоянно была рядом.
— Хорошо, — согласилась она, поглаживая его по спине. — Я никуда не стану отлучаться без тебя.
— Мне страшно думать о том, что мы можем обнаружить, когда приедем.
И ей тоже было страшно. Она надеялась, что сердце Элизабет не будет окончательно разбито.
— Проклятый Элинвик. Он всегда был неосторожен и импульсивен. Если это он подверг мою сестру опасности, я убью его, будь он хоть сто раз Хранителем.
Поездка оказалась не из приятных. Они перебросились друг с другом всего несколькими словами. Адриан был полностью погружен в мысли и переживания о Лиззи. Тени залегли у его глаз, но Люси почувствовала, как он успокаивается, когда, наконец, позволил ей обнять себя.
Они уже прибыли в город, небо нахмурилось, налитое свинцом, словно отражая смятение, царившее в их душах.
Карета остановилась перед домом. Оба выскочили и бросились наверх, где в нетерпении ожидал Гастингс.
— Начните с самого худшего, — потребовал Сассекс.
— Леди Элизабет пропала три дня назад, ваша светлость, и вместе с ней маркиз Элинвик.
