Гордость и предубеждение и зомби - страница 20

— Я уже давно мечтаю поглядеть на леди Кэтрин в бою, — сказала Элизабет. — Она живет поблизости от вас, сэр?

— Сад, в котором расположилось мое скромное пристанище, лишь небольшой аллеей отделен от Розингс-парка, резиденции ее светлости.

— Кажется, сэр, вы упомянули, что она вдова? Есть ли у нее дети?

— У нее есть только одна дочь, наследница Розингса и внушительного состояния.

— Ох, — сказала миссис Беннет, покачивая головой, — тут она оказалась удачливее многих других девиц. А какова она из себя? Красива ли?

— Это поистине очаровательная юная леди. Сама леди Кэтрин утверждает, что истинной красотой мисс де Бэр способна затмить признанных красавиц, потому что черты ее лица сразу выдают в ней девицу высокого происхождения. К несчастью, она слабой конституции, что помешало ей последовать примеру матери и преуспеть в боевых искусствах. Боюсь, она едва может поднять саблю, не говоря уже о том, чтобы управляться с ней так же мастерски, как это делает ее светлость.

— Она представлена ко двору? Я что-то не припомню ее имени среди прочих придворных дам.

— Хрупкое здоровье препятствует ее поездкам в столицу, и, как я однажды заметил леди Кэтрин, по этой причине английский двор лишен своего самого изысканного украшения. Представьте мою радость всякий раз, когда мне удается присовокупить к беседе изящное выражение такого рода, которые особенно уместны в разговорах с дамами.

— Весьма здравое рассуждение, — заметил мистер Беннет. — Однако позвольте поинтересоваться, подобные любезности вызваны сиюминутным побуждением или готовятся вами заблаговременно?

— Чаще всего они рождаются под влиянием момента, однако иногда я забавляюсь тем, что обдумываю и подготавливаю небольшие элегантности, которые можно употребить при случае, но всегда стараюсь придать им форму импровизации.

Ожидания мистера Беннета полностью оправдались. Его кузен был поистине смехотворным созданием, и мистер Беннет искренне развлекался, слушая его речи, однако сохранял при этом самое невозмутимое выражение лица.

Когда все откушали чаю, мистер Беннет любезно предложил ему прочесть дамам что-нибудь вслух. Мистер Коллинз с готовностью согласился, однако же, взглянув на принесенную книгу (а все в ней свидетельствовало о том, что она взята из циркулирующей библиотеки), он отпрянул назад и с извинениями объявил, что никогда не читает романов. Китти уставилась на него, а Лидия ахнула от удивления. Из прочих же книг мистер Коллинз по некотором размышлении выбрал проповеди Фордайса.[2] Стоило ему открыть книгу, как Лидия зевнула, а не успел он с унылой торжественностью прочесть и трех страниц, она прервала его:

— Известно ли вам, маменька, что дядюшка Филипс сказал, будто полковнику Форстеру на подмогу пришлют еще один батальон? И сама тетушка сказала мне то же самое в субботу. Завтра я отправлюсь в Меритон, чтобы вызнать поболее, если, конечно, кто-то из сестер захочет пойти со мной.

Две старшие сестры велели Лидии придержать язык, но оскорбленный до глубины души мистер Коллинз отложил книгу со словами:

— Мне часто приходится наблюдать, сколь мало юные леди интересуются серьезными сочинениями. Не стану более докучать моей юной кузине.

И, поворотившись к мистеру Беннету, предложил тому сыграть в триктрак. Мистер Беннет согласился, заметив, что тот поступил мудро, предоставив девиц привычным им пустячным развлечениям. Миссис Беннет и ее дочери извинились за поведение Лидии, за которое, по словам миссис Беннет, у мастера Лю она получила бы десять ударов влажной бамбуковой плетью. Они пообещали, что подобное больше не повторится, если он вернется к чтению, но мистер Коллинз, уверив их, что не держит зла на свою кузину и что ее поступок вовсе не оскорбил его, уселся напротив мистера Беннета и приготовился сразиться в триктрак.

Мистер Коллинз не был разумным человеком, и этот недостаток его натуры почти не выправился под воздействием общества или образования. Большую часть его жизни им руководил отец, человек хоть и отважный, но невежественный, а обучаясь в университете, он заслужил лишь презрение своих однокашников за то, что уж слишком не рвался в бой. Строгое подчинение, в котором его растил отец, способствовало тому, что он узнал многое о боевых искусствах, но применить их ему мешали глупость, тучное тело, а теперь еще и могущественное покровительство. Ему посчастливилось быть представленным леди Кэтрин де Бэр, которой пришлось обезглавить предыдущего приходского священника, когда тот пал жертвою живых мертвецов.