Джереми сжал ладонь Джейн на прощание и ушел вслед за Доминик.
Энн проводила высокую фигуру де Бург долгим взглядом, удивившись тому факту, что оба их гостя открыли задние дверцы автомобиля. Черный седан незамедлительно тронулся, как только они оказались внутри. Неужели кто-то ждал их всю ночь?
– Сегодня к ужину у нас гости, – предупредил мистер Мидлтон, вошедших в дом дочерей.
– Из-за этого у тебя такой довольный вид? – спросила Лиз, забегая на кухню. Она схватила яблоко из корзины с фруктами.
– Папа, появилась надежда? – спросила Энн, подходя к отцу и целуя его в лоб.
Мистер Мидлтон сидел за обеденным столом. Перед ним лежала раскрытая книга.
– Надежда всегда есть, – ответил он дочери.
– Как бы было хорошо, если бы эта женщина стала партнером вашего отца! – миссис Мидлтон семенила по кухне от стола к плите с кастрюлей в руках.
– Папа, ты нашел инвестора? – осторожно спросила Джейн, появившись из гостиной. Она сняла с головы прогулочный платок, и длинные светлые волосы упали ей на плечи.
Надеждой семьи Мидлтонов на спасение семейного бизнеса оказалась очаровательная женщина средних лет с выразительными карими глазами, решительно очерченными губами и огромной копной каштановых кудрей, забранных наверх. Ее звали Мелисса Милн. За ужином в доме Мидлтонов она вела себя совершенно свободно, общаясь со всеми, смеясь над шутками Лиз, соглашаясь с матерью семейства в вопросах роста цен на электричество, обсуждая с Энн последние события на Ближнем Востоке и покоряя Джейн своими познаниями в области истории древнего мира. Мистер Мидлтон взирал на нее с некоторой осторожностью, будто боялся поверить своему счастью. Женщины же были сражены ее обаянием и открытостью.
Разговор зашел об августейшем семействе, и Лиз не удержалась от хвастовства.
– Несколько дней назад у нас в гостях была сама Доминик де Бург, – значительно произнесла она и выжидающе посмотрела на Мелиссу, ожидая ее реакции, должной, по мнению Лиз, быть определенно восторженной.
Но Мелисса вдруг стала серьезной. Улыбка исчезла с ее миловидного лица, заостряя и так тонкие черты. Она выпрямилась, опустила вилку на тарелку и сказала:
– Это очень опасный человек, Лиз! Я бы никому не посоветовала с ней связываться.
– Вы знакомы? – спросила Энн, чувствуя, что вопрос «опасности» Доминик де Бург волнует ее больше, чем следует.
– Ближе, чем мне бы хотелось, - ответила Мелисса, остановив на Энн свой взгляд, в котором смешалась теплота и горечь.
Энн опустила голову.
– Мы знаем друг друга с детства. Мой отец работал на семью де Бургов. Но когда он умер, то Доминик приложила все усилия, чтобы отнять у меня оставленный мне отцом в наследство бизнес на том основании, что дело принадлежит ее семье.
За столом повисло молчание.
– Адвокаты и судебные разбирательства дорого мне обошлись, но я отвоевала свое право на то, что принадлежало мне, а не ей.
Мелисса напряженно улыбнулась и продолжила другим тоном:
– Давайте не будем о грустном. К счастью, все сложилось самым благоприятным образом.
Джейн и Энн стояли около серебристого кабриолета, ожидая, пока Джереми уложит их дорожные сумки в багажник. За рулем была Доминик. Она приветствовала сестер едва уловимым прикосновением к белоснежному козырьку кепки в морском стиле, в которую были собраны ее волосы. Кепка набухла от их тяжести. Ветер ласково тревожил короткие нежные волоски на ее затылке. На глазах Доминик красовались солнцезащитные очки. Энн старалась не смотреть на нее. Ей совершенно не хотелось портить себе прекрасное настроение мыслями о бессердечности этой женщины. Этой не в меру надменной и не в меру красивой женщины.
Джереми предложил Энн переднее сиденье рядом с водителем. Энн не стала отказываться. Ради Джейн она готова была выдержать столь близкое общество Доминик в течение полутора часов, которые занимала дорога до Гилфорда, где обосновалось семейство Киссингеров.
Когда они отъехали от дома, Энн заметила в боковое зеркало, как за ними тронулся черный седан. Она узнала в нем тот автомобиль, на котором Джереми и Доминик приезжали в прошлый раз. Скорее всего, это был телохранитель Доминик.
