— Не люблю подхалимства! — пресекла подруга усилия приветливой Надежды, как только она вывезла тележку в торговый зал.
Женщина не растерялась, понятливо кивнула. Покупатель из подсобки воистину всегда прав. Далее тележку покатил временный эмигрант из солнечного Таджикистана. Ему больше всех и досталось. Прямо у выхода Наталья торопливо переворошила пакеты, прикинула примерную стоимость продуктов, порадовалась выполнению спецзаказа на две жареные курицы и огорчилась, обнаружив конвертик с пятитысячными купюрами. Ничтоже сумняшеся, сунула в него собственные пять банкнот по тысяче (а чтобы не путались с пятитысячными) и передала таджику с наказом вручить директору Лиде лично в руки. И пусть курьер не вздумает присвоить хоть один рубль — позвонит и проверит. В случае недостачи он мигом лишится экономического убежища в России. Наталью немного смутила явно завышенная ею сумма покупок, но так и быть: пусть директрисе будет хуже. Кроме того, до дна пакета Динка так и не добралась — торопилась разделаться с жареной курицей.
Все бы ничего, но загорелый от природы паренек никак не мог понять, почему его лишили возможности погрузить пакеты в багажник машины клиентки. Боялся увольнения за невыполнение приказа директора. Ну не могла же Наталья допустить засвечивания номеров «Шкоды». И не допустила. Благодаря моей исключительной догадливости, с которой, честно говоря, можно было бы и поторопиться.
Душевные муки по поводу бездарно утраченных тысячных купюр начались у подруги сразу после того, как она заняла в машине свое место рулевого. Именно ими объяснялось ее убийственное настроение. В иных обстоятельствах ни за что не стала бы тратиться на семужку, осетрину горячего копчения, икру и прочие деликатно навязанные ей деликатесы. Утешало одно: выражение лица директрисы при получении назад приснопамятного конверта. Ему по всем правилам надлежало быть более идиотским, чем у самой Наташки, мельком взглянувшей на себя в зеркало.
Волна морального удовлетворения нахлынула на нее после плотного ужина, смыв все страсти по выброшенным на ветер деньгам. Рационалистка нашла способ примириться с потерей. Взяла да разделила общую сумму на троих: себя, меня и Гельку, юным представителем которой является Динка. Я сразу поняла, что теперь подруга удесятерит усилия по поиску Ангелины. Все деликатесы, кроме баночек икры, она пихнула в заморозку, пообещав украсить ими праздничный Гелькин стол. Предполагалось, что Гелька сервирует его в нашу честь после благополучного возвращения из плена. Вместе с теть Катей, разумеется.
Динка оглушительно чихнула, заставив обратить на себя внимание. Наше «Будь здорова!» девица отметила очередным «Ап-чхи!» Наташка не преминула порадоваться своевременности чихов. Убедительное подтверждение ее словам о предстоящем банкете. И зачем-то добавила: «Устами младенца глаголет истина». Я было решила внести уточнения, но остановил ее предупредительный жест — стоп сигнал поднятой вверх чайной ложкой. Ну прямо инспектор ГИБДД. По старой укоренившейся привычке подруга загружала ложку крошками и увлеченно возила по столу — собиралась воедино с мыслями. Не знаю, как ей удалось набрать полную, а вот высыпалась она легко.
— Не надо! — громко и твердо заявила подруга и, убавив громкость вещания, мирно добавила: — Не надо «ля-ля». Сама знаю. Не устами, так носом, не младенец, так ребенок. Ты будешь возражать, что дитя пробирки — тоже ребенок? Надо же, Гелька в полном смысле родила его в девках.
— Не говори глупостей. Я вообще-то другое имела в виду. Не является ли чих младенца признаком простуды?
Динка еще раз чихнула, мы с Наташкой напряглись. Если следовать логике подруги… Но она тут же внесла ясность: похоже, Динке вообще чихать на все.
— Не на все! — возразила девица, шмыгая носом. — Вы мне зачем-то перченую салфетку презентовали.
Легким броском Динка отправила салфетку на стол. Увы, она не долетела. Я проводила ее глазами до падения на пол.
— Перечницу опрокинули, а высыпавшийся перец салфеткой в ложку сгребли.
— Не пропадать же добру, — не задумываясь, пояснила Наташка.
