Проводив врача восхищенным взглядом, господин Стрельцов уселся за стол, сложил руки в замок, невольно демонстрируя обручальное кольцо, и уставился на Наташку, позволившую себе нелестное замечание о единстве козлов по всему земному шару. Не только в Африке.
— Между прочим, Вера Алексеевна — моя жена, — брякнул он, поддавшись на провокацию, но моментально спохватился и потребовал наши документы.
— А за «козла» ответишь, — попеняла я Наталье, роющейся в пластиковом пакете с документами. Фраза расхожая, почти цитата, но подругу следовало осадить.
Положив паспорта на стол, она спокойно ответила, что никоим образом животных не оскорбляла, а уж следователя и подавно. Почему она должна отвечать за то, что он добровольно примерил козловую шкуру?
Игорь Борисович взял себя в руки и задушевно спросил, какое отношение мы имеем к Ершову и Махоткину. Я и не думала ничего скрывать. Та к и сказала — никакого. Действуем по поручению приятельницы, фрау Райнхильды Швинд-Тукановой, собственницы угнанной и разбитой ими автомашины. Жалостливая фрау жалеет угонщиков больше, чем машину. Ничего удивительного, когда в заначке есть лишний миллион. Наша миссия носит исключительно милосердный характер — помочь угонщикам продержаться на больничных харчах вплоть до сомнительной выписки на нары. Хотя наше мнение идентично мнению киногероя Владимира Высоцкого — Глеба Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме».
Вначале я не поняла причины бурного восторга Стрельцова, а посему слегка перетрусила. Как-то не приходилось беседовать со свихнувшимися в одночасье следователями. Расцепив руки, Стрельцов синхронно дубасил кулаками по столешнице, мотал головой, довольно фыркал и, подхихикивая, нес какую-то несуразицу. Попробуй угадай, почему нас с Наташкой ему сам Бог послал. Уж мыто точно знали, что никто никуда наши персоны не посылал, сами прикатили. На всякий случай Наталья осторожно умыкнула со стола наши паспорта. Не приведи Господь, съест.
Подруга покосилась на стеклянный кувшин с водой и привстала, намереваясь его задействовать. То ли как средство обороны, то ли как радикальное психотропное. Я вовремя ей напомнила — всяк сходит с ума по-своему. Достаточно быть начеку. И только мы решились потихоньку покинуть кабинет, как приступ безумия у Стрельцова резко оборвался.
— Вы и представить себе не можете, как я рад нашей встрече, — вытирая лоб салфеткой, молвил он вполне нормальным голосом. — Извините. Я вашу фрау Райнхильду который день ищу. По месту регистрации ни ее, ни мужа нет, на работе сообщили, что оба улетели в Австрию. Причем муж утром в пятницу, а фрау чуть раньше — утром в среду. И что получается? После «отлета» фрау у нее угнали машину, о чем она сама и поведала полиции. Мало того, позднее я имел счастье беседовать с ней здесь, в отделении. Но самое главное, фрау сообщила свой мобильный номер, по которому невозможно связаться.
— Это последствия треволнений, — пояснила я. — Мобильник угнали вместе с машиной. Но госпожа Швинд-Туканова не хочет, чтобы угонщиков привлекали к уголовной ответственности.
— Знаю, она уже сделала соответствующее заявление. Якобы забыла, что сама разрешила ребятам покататься. С ее подачи они, разумеется, долдонят то же самое. Якобы по ее просьбе проверяли работу двигателя. Кстати, вы давно знакомы с потерпевшей?
Тревожный колокольчик в душе заставил меня сказать правду — вечером будут сутки. Краткосрочная встреча в Гелькиной бане не считается. Мы ее видели, она нас нет. А дальше пришлось кривить душой. Встретились случайно у общей знакомой в Пупырях. Вчера. И сразу сдружились. Райнхильда серьезно больна. Из-за сердечного приступа опоздала на самолет, а затем вообще отказалась от поездки. Муж предупрежден. В настоящее время женщина отлеживается в доме упомянутой общей знакомой. В статусе гостьи. Сегодня мы приехали в город исключительно по ее просьбе. Во-первых, приобрести для нее лекарства, во-вторых, навестить непутевых угонщиков.
Услышав название деревни, Стрельцов нахмурился.
— Она, случайно, не жаловалась на каких-нибудь недругов? Или на неприязненные отношения с мужем на почве его неверности? Возможно, женщина чего-то или кого-то боялась? — Он забарабанил пальцами по столу.
