— Это ваше первое обследование? Роза кратко кивнула.
Она покорно позволила себя уложить на высокую и узкую белоснежную постель с металлическими трубками бортов.
Женщина в белом одеянии разговаривала с ней подчеркнуто тихо и отчетливо. Ее обходительность и, предупредительность несколько насторожили Розу.
— Мы можем пригласить отца, если вы выскажете такое пожелание.
— Нет, не стоит. Он не сможет, — проговорила Роза.
— Но он уже тут. Ожидает за дверью.
Роза машинально повернула голову к двери. Она пребывала в шоке. Мысли ее путались, скорее это было мерцание каких-то ощущений, обрывки чего-то вроде междометий, которые она не в состоянии была понять волевым усилием.
В поисках ответа она посмотрела на врача.
Врач встала и, подойдя к двери, тихо приоткрыла ее и жестом попросила посетителя войти.
Вошел Мэтью.
— Что ты здесь делаешь? — спросила его Роза. Мэтью был растерян не меньше ее.
— А где мне еще быть, как не с женщиной, носящей моего ребенка, во время ее первого УЗИ? — проговорил он, присев неподалеку от монитора.
— В Америке, — проронила Роза, недоуменно глядя, на него.
В одном из журналов она прочла короткую заметку о гонщике Мэтью Готье, снабженную снимком. Мэтью позировал фотографу на живописном фоне длинноногих американок.
— При чем тут Америка? Как видишь, я здесь, — усмехнувшись, проговорил Мэтью.
Врач терпеливо ожидала завершения обмена любезностями, после чего дипломатично спросила родителей:
— Мы можем приступать?
— Прошу меня простить... — остановила ее Роза и обернулась к Мэтью: — Мне кажется, тебе нечего здесь делать. Не знаю, как ты узнал о моей беременности, но...
— Но я имею к ней отношение и поэтому намерен остаться, — опередил он ее.
— Странно, что ты можешь быть так в этом уверен. Насколько мне известно, ты имеешь привычку сомневаться в очевидных вещах, выдумывая самые неправдоподобные версии, — поддела его Роза.
— Дитя зачато, и это мое дитя, — твердо произнес он.
— Ты боишься, что ребенок будет свободен от традиционного террора семейства Деметриос, поэтому решил объявиться? — ядовито поинтересовалась женщина.
— Будущее наших отношений всецело в наших руках, Роза, — надменно осадил ее Мэтью.
— До того самого момента, пока ты их снова не растопчешь, — дополнила картину Роза.
— Послушать тебя, нас связывают как минимум десятилетия непонимания, — с ухмылкой отразил упрек Мэтью.
— Нас вообще ничего не связывает, — гордо произнесла Роза.
— Ошибаешься. У нас будет ребенок.
— Но как... как ты узнал об этом? — задала она самый интригующий ее вопрос.
— Оставим это за кадром, — скромно потупился Мэтью. — У меня есть возможности, которыми я широко пользуюсь. В чем они состоят — мой секрет.
— Но для чего тебе это? Хочешь застраховаться от нежелательных последствий? — настороженно осведомилась Роза.
— Роза, ты очень взволнована. Остынь. Доктор согласится со мной, что тебе вредно волноваться, — игриво проговорил Мэтью.
— Ах! Так, значит, ты беспокоишься обо мне? — усмехнулась Роза. — Или все же о ребенке?
— За вас обоих я беспокоюсь в равной степени, дорогая, — проникновенно заверил ее Мэтью.
— Давно ли?
— С того момента, как вертолет улетел в шторм. Даже раньше.,. Когда увидел твою красную шапочку над хрупким льдом водоема.
— Звучит неубедительно.
— Поверь мне, Роза, правда часто звучит неубедительно, — заговорщически шепнул Мэтью. — Но это такая же правда, как и то, что ты не искала мне замену.
— Я бы предпочла начать процедуру. У меня еще много пациентов дожидается в приемной, — сухо перебила их гинеколог.
