И они, стараясь ничего не упустить, по-военному сжато и точно доложили все.
Полковник слушал очень внимательно, прикрыв глаза.
— Да… — подытожил Голубков, когда они закончили доклад. — Ну а где, хотя бы приблизительно, эта дача?
— Мы так и не поняли, — ответил Трубач.
— Но если бы оказались там снова, узнали бы? — спросил Голубков.
— Без проблем, — кивнул Артист.
— Разрешите вопрос, товарищ полковник? — по уставу обратился Муха. — Если ваши люди нас потеряли, как вы смогли определить, что мы на Кутузовском?
— Тут нам здорово помогли враги. Для нужд ФАПСИ <Федеральное агентство правительственной связи и информации.> по нашей просьбе в Швейцарии закупили небольшую партию микроприборов, передающих речь и позволяющих определять по импульсному сигналу местонахождение объекта. Мы надеялись, что их могут использовать те, на кого мы объявили охоту. И не ошиблись. Из ФАПСИ нам сообщили, что десять экземпляров этих игрушек примерно месяц назад были запрошены именно теми, кто теперь нас интересует. Вот мы и подумали: а вдруг?
Фургоны, в которых вас увезли, в Москву не въезжали. Значит, остались где-то за кольцевой. На всех развилках и пересечениях с МКАД разместили своих людей с аппаратурой для приема сигналов с этих штучек. Если вас оставили в живых и пометили этими маячками, то либо все вместе, либо порознь вы должны были запеленговаться при въезде в Москву. Игрушки сработали. И мы снова пошли за вами — за тем микроавтобусом.
— Понятно, — сказал Пастух.
— Так что с той минуты вы уже не выходили из нашего поля зрения, — продолжил Константин Дмитриевич. — Но сигналы внезапно оборвались, хотя техника эта безотказная. Что было делать? Пошли простейшим путем. Стали искать в том квадрате города, откуда в последний момент поступали сигналы. Ну и… засекли… в одном замызганном подъезде… — Так вы видели, — хохотнул Трубач, — как тот малый трепыхался?
— Что-то видел, — пришурясь, усмехнулся Голубков, — о чем-то догадался. Ну так куда вы их схоронили, признавайтесь. Сейчас это кое-кого интересует куда больше, чем меня.
— Вот они, — Трубач достал из кармана свои микроэлектронные трофеи. — Мы решили, что выбрасывать их пока рановато.
— Правильно решили, — согласился Голубков.
— Но чего они все-таки хотят? — спросил Трубач.
— Об этом мы пока можем только догадываться. Однако если все так, как мы предполагаем, тут хотят разыграть презанятнейшую комбинацию. Самое главное теперь — чтобы эти люди ни сном ни духом не расчухали, что этой историей занимается наше управление. Иначе — конец! Один намек, даже полнамека… — Но ведь это Зависит не только от нас, — сказал Пастух. — Согласитесь, Константин Дмитриевич, возможны и другие каналы утечки.
— Безусловно, капитан. Но это, как говорится, не ваша головная боль.
— Наша, — возразил Пастух. — Ведь если что, помирать-то нам.
— Не только вам, — заверил Голубков. — Еще и многим другим. Похоже, мы схватились с таким зверем, что… Все, расстаемся. А ты, Николай, верни в часы эти хреновинки. Они нагреются и начнут подавать сигналы через две-три минуты.
— Не хотелось бы, — поморщился Муха. — Ни вздохнуть ни охнуть.
— Ничего, — покачал головой Голубков. — Несказанное слово — золотое. Вы будете действовать совершенно автономно. Где сможем — будем стараться подстраховать, но особо на нас не рассчитывайте. В самом крайнем — подчеркиваю! — только в самом крайнем случае вы имеете право позвонить по известному вам телефону. Ну а это — в подарок. Не помешает.
И Голубков, к удивлению своих собеседников, протянул им два парных комплекта автомобильных номеров, — Держите. В случае чего цепляйте на свои тарантасы. Ни один гаишник не остановит.
— Ну тогда и вам от нас подарок, — сказал Пастух и протянул полковнику тот ничтожный с виду кусочек древесины, что отколупнул в подземной бане от мокрой доски Трубач.
Сергей коротко объяснил, что это за щепочка.
— Да, — сказал Голубков, взяв ее на ладонь. — Подарок царский. Цены ему нет.
Ну, удачи! Будем ждать развития событий.
Стеклянная стенка, отделявшая их от водителя, опустилась.
— Вот здесь сверните, — сказал Артист — А теперь прямо и налево, вон к тому Подъезду… Водитель «рафика» осторожно продвигался в заставленном машинами просторном дворе кооперативного профессорского дома на пересечении улиц Вавилова и Дмитрия Ульянова и мягко притормозил у подъезда.
