Вторя гонка Рафаэля закончилась неудачей — он не заработал ни одного очка. Элена искренне переживала за Рафаэля, непременно веря в его победу. Пусть ему сейчас не повезло, но дальше он обязательно наверстать упущенное.
Через пару дней после гонки отец устроил в их доме грандиозную презентацию нового двигателя. И один из таких экземпляров блестел в главном зале под вспышками фотокамер. Гостей в этот вечер было очень много, начиная от прессы и заканчивая известными людьми мотостроения. Нанятые официанты едва успевали разливать вина.
Добрую половину вечера Элена старалась вести себя соответственно выбранному образу — дочь своего отца, умница и помощница, с приветливой улыбкой на губах. К ее удивлению, среди гостей она не заметила Рафаэля, а Джина веселилась со всеми подряд. Но за Рафаэля переживала не одна она.
— Дорогая моя, — обратился к ней отец, в перерыве между гостями, — ты случайно не знаешь, что у Джины происходит с Рафаэлем?
— Нет, а в чем дело?
— Я не знаю, — пожал плечами отец. — Просто Эмилио говорит, что они повздорили, и Рафаэль очень переживает. Только ему это сейчас совсем не пойдет на пользу. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Ладно, попробую поговорить с Джиной.
Отец был сильно взволнован. Еще бы, именно Рафаэль вел его кампанию за собой в мир мотоспорта, и именно от него зависел их успех на этом поприще. А взволнованный гонщик может совершать ошибки: кто-то больше, кто-то меньше. Правда, темпераментный Рафаэль всегда отличался холодным спокойствием в гонке. Стиль его вождения был ровен и четок. Так что отцу не стоило так переживать, но разве словами его успокоишь?
Устав улыбаться и терпеть мучения на высоких каблуках, Элена извинилась перед отцом и пошла к себе в комнату. Но, подходя к двери в темном коридоре, услышала какие-то шорохи. В глубине коридора можно было разглядеть лишь мужской силуэт — он обернулся и замер, заметив ее.
— Кто вы? И что вы здесь делаете? — твердым голосом спросила Элена.
— Ох, сеньорита, простите, я заблудился. У вас такой большой дом.
Мужчина стал подходить к ней, а в его руках она смогла разглядеть какой-то большой причудливый предмет — ах, да — это была фотокамера.
— Как вы сюда попали? — удивилась Элена, зная, что проход в эту часть дома должен охраняться.
— Я просто шел по коридорам…
— Тогда возвращайтесь в зал, здесь вам делать нечего.
— Да, конечно, простите. — В полутьме она даже смогла разглядеть, как он виновато улыбнулся. — Только не подскажите, куда мне нужно идти.
— Пойдемте.
Элена проводила плутливого репортера до лестницы, проследив, чтобы он спустился вниз, и только потом вернулась в комнату. И не включая свет, она прошла на балкон. В ночи разносились звуки живой музыки — в основном пела скрипка, поддаваясь виртуозным рукам музыканта. Окна Элены выходили на боковую часть двора, так что она почти не видела и не слышала гостей, и могла спокойно насладиться своим одиночеством, за которым уже успела соскучатся спустя пару часов непрерывного внимания.
Но неожиданно в ее комнате стало шумно — распахнув дверь, к ней забежала хохочущая Джина. Она подскочила к Элене и затащила ее в комнату, начиная что-то быстро говорить:
— Отвлеки его, пожалуйста. Что хочешь с ним делай, только пусть он от меня отстанет…
— Кто? — спросила Элена, ничего не понимая в словах сестры.
Но тут в коридоре послышались тяжелые шаги…
— Джина! — проревел следом знакомый голос Рафаэля.
Элена оцепенела, а Джина быстро юркнула в ванную комнату, как раз успев закрыть дверь перед тем, как на пороге появился сам обладатель голоса. Спотыкаясь, он ввалился в комнату, и Элена сразу поняла, что Рафаэль был чертовски пьян. Чего-чего, а такого она от него не ожидала, зная, что он редко пьет, да и то мало.
— И сколько я должен за тобой гоняться? — нетвердой речью, прохрипел он, смотря на нее.
Элена была так ошеломлена и удивлена, что растеряла все слова. Рафаэль подумал, что она — это Джина, хотя, в полутьме с пьяных глаз ошибиться было не сложно.
Захлопнув за собой дверь, он стал приближаться к ней. И без лишних слов, Рафаэль обнял ее, запуская пальцы в волосы и впиваясь поцелуем в губы. По телу Элены пробежала дрожь, а следом окатила волна возбуждения, отзываясь теплом внизу живота. Сколько она мечтала о его поцелуе, а к такому напору оказалась совершенно не готова. Это было слишком… слишком приятно, чтобы быть правдой.
