Гонец из Пизы, или Ноль часов - страница 161
— Да вы никак нахрюкались! — удивился вестовой, расталкивая его к обеду.
— Что-о?!
— Виноват. Я хотел сказать: наклюкались.
— Такова па-а-ээоу! …-эть-тическая жизнь…— заплетающимся языком выговорил Иванов-Седьмой, борясь со спазмами.
Обед был прерван транслированным воплем сигнальщика:
— Мужики-и! Вы телевизор смотрите?!!
Резко бросили жрать и включились в политику.
На балконе Белого дома махал кулаком и мегафоном генерал Макашов. Со своим породистым носом на усатой шайбе он походил на карточного короля в камуфляже, ловко вынутого из рукава. Высовываясь над пластиковым щитом, которым прикрывал его автоматчик, он выбрасывал в толпу внизу:
— Не будет вам больше! Ни мэров! Ни сэров! Ни пэров! Ни херов!
Толпа одобрительно ржала и горела рвением.
— А что будет? — вдумчиво спросил Шурка.
— Херы-то чем ему мешают? — удивился Вырин.— И как понимать, что их больше не будет?
Мегафон перехватил вкусно-мужиковатый усач Руцкой.
— Тоже мне, воевода,— презрительно сказал Колчак.— Комполка — он и есть комполка. Подполковник. Авиатор. Его дело что? — взлет — посадка, убитых списать. Полез…
— Мужчины, служившие в армии, сейчас получат оружие! — командовал Руцкой.— Машины стоят у здания мэрии. Товарищи — колонной двигаться к Останкино и захватить этот очаг заразы!
— Что у нас за национальная страсть захватывать очаги заразы,— сказал Колчак.— И так мало, что ли. Жадность фраера погубит.
— Погодите,— сообразил Ольховский.— Что за хренотень… Я ведь это уже помню!
— Все помнят, Петр Ильич,— ответили ему.— Ничто не ново под луной. Не обязательно забывать старое, чтобы оно стало новым.
С крыш защелкали снайперы.
Движение у Белого дома приобрело характер ошпаренного муравейника. Какой-то мужик потащил в кусты огромный старинный телевизор.
По другому каналу Горбачев в светлой курточке вместо пиджака долго думал и сообщил:
— Процесс пошел.
— Ёшкин кот, без вариантов пошел,— подтвердила кают-компания.— Но почему такая походка?
Армейский грузовик высадил двери Останкино. Грохнул гранатомет. Автоматные очереди с визгом рикошетили от стен. Зрители переживали с балконов.
— Бондарчук,— проговорил Беспятых.— Спорю — Бондарчук.
— Что — Бондарчук?
— Ставил массовки. У него за них «Оскар» был.
— Для Бондарчука слишком мало народу,— авторитетно заявил доктор.
— А ты убитых посчитай… киновед.
Ольховский вернулся в кают-компанию как раз к моменту, когда Черномырдин повторял свой гениальный лозунг девяностых:
— Хотели как лучше, а вышло как всегда.
— Учитесь, братцы,— назидательно обратился Колчак,— как не надо делать переворот.
— Как не надо — у нас знатоков до фига. А вот как надо?
— Как надо?! Пойди и посмотри в зеркало. Можешь посмотреть на меня.
— И что я увижу?
— Погоди чуток… увидишь!
Ольховский упал на свой стул в первом ряду перед телевизором и простонал:
— Всех обзвонил… Ну нигде под нашу систему нет — ни прицелов, ни таблиц стрельбы. Ах, твою мать… Орудия есть, снаряды есть… Река замерзла, самим не подойти… кто мог знать! Буксиры на приколе, в порту никто трубки не берет. Засадили бы по Белому дому, так ведь не видно его отсюда… как стрелять?
— Да бросьте, Петр Ильич,— успокоил Мознаим.— Чего зря средства расходовать? Давайте я через военный коммутатор танкистам в Кантемировскую позвоню, они-то могут подойти.
— А! Беги звони, быстро!
Колчак оказался прав — чуток погодили и увидели, как надо.
— Тельняшки!..— все приподнялись со стульев, вперились.
— Десантура.
— Ни фига! У них светло-голубые. А у этих темно-синие!
— Морпехи!
— Робя — наши!!!
Когда от Белого дома пошел черный дым, а сноровистые парни в тельниках под распахнутыми комбезами приступили к зачистке Москвы, авроровцы перевели дух. Поскольку в чрезвычайных обстоятельствах годятся только чрезвычайные средства, большой переворот был ознаменован большой пьянкой.
— Что такое ж-ж-жесткая з-з-зачистка? — приставал ко всем Кондрат.— Это когда столица бл-л-лестит, как у кота яй-яй-яй… Яй-яй-яй, как мы все-таки все сделали!
— Ребята, кому еще пирожков? — кричал распаренный Макс в амбразуру камбуза, выстукивая от возбуждения чечетку. Когда он выскакивал, рискуя простудиться, охолонуть на палубу, по городу была слышна стрельба. Он прикидывал, насколько близок уже собственный ресторан: явно освобождались вакансии.
