Гонец - страница 10
Снова молния осветила землю. Кенже не то чтобы ясно увидел, а скорее почувствовал, что они спускаются в глубокое ущелье.
Здесь дождь хлестал не так, как прежде, он, кажется, немного стих. Но от этого тьма не поредела.
Тропинка стала теснее. Всадники уже не могли ехать рядом. Акбас, настороженно храпя, скользя и спотыкаясь, пошел вслед за конем Сеита. Кенже, поудобней усевшись в седле, подобрал поводья, проверил колчан со стрелами. Все намокло, отяжелела одежда. Даже тонкая войлочная шапка под шлемом и та была мокра от пота и дождя. Холодные кольца кольчуги ощущались через мокрую рубашку. Вода стекала по железной обивке щита.
Проверив копье, притороченное к луке седла острием вверх, он на всякий случай проверил и саблю — не заклинило ли? Нет. Она легко выскользнула из ножен. Он вновь вложил ее. Подстегнул коня. Но вместо того чтобы ускорить шаги, Акбас ткнулся головой во что-то твердое и стал. Кенже вздрогнул от неожиданности, рука машинально схватилась за копье.
— Тс-с… — почти у самого уха услышал он голос Сеита. — Теперь мы должны двигаться бесшумно, как лисы. Слезай с коня и иди вслед за мной. Держи Акбаса за морду, чтобы не заржал не ко времени. Если что случится, не молчи, говори громче, кричи! Так надо. Если свои, то поймут, что мы казахи; если джунгары, то все равно прикончат. Ни лук, ни сабля сейчас не помогут…
Напряженно вслушиваясь в равномерный шум дождя, рукой сжав поводья у самого кольца удил, а правой ладонью прижав морду Акбаса, Кенже осторожно шагал вслед за Сеитом. То ли тьма начала таять, то ли взгляд от напряжения стал острее, но он уже мог различать во мраке коня Сеита, шагавшего впереди…
Не успели они пройти и двадцати шагов, как вдруг Акбас вырвался из рук и отпрянул в сторону. В ту же секунду что-то мокрое, тяжелое навалилось на Кенже. Ему скрутили руки. Где-то впереди во всю мочь заорал Сеит и торопливо начал выражаться самыми непристойными словами.
— Тише ты, старый вол! А не то размозжу твой череп! — прогремел чей-то голос.
— А, наконец-то и ты заговорил, плешивый мерин. Ты что, по-казахски не понимаешь?! Своих не признаешь? Прячетесь тут, как зайцы, и на нас силу меряете, а джунгар боитесь?! — кричал Сеит.
— Да перестань ты скрипеть, как немазанная арба!
— Не тащи, не тащи меня, дубина! Я сам пойду, — не унимался Сеит. — Сынок, сынок, Кенже, где ты? Пусть только эти ночные громилы попробуют искалечить тебя, я им покажу!
Кенже молчал. Руки его были связаны. Оружие отнято. Шлем слетел с головы.
— Ведите их к огню. Посмотрим, что это за гости! — крикнул кто-то из темноты.
Их потащили наверх. Кенже споткнулся о камень, ушиб колено. Идти по камням в такой дождь, да еще в такой темноте со связанными руками было трудно. Сеит то и дело спотыкался. Наконец они попали в узкую расщелину. Свет костра больно ударил по глазам.
Они оказались под огромной скалой. Было сухо и тепло. Часть скалы нависала сверху, как гигантский козырек, защищая от ветра и дождя. Сама природа создала каменную палату, в которой свободно могла разместиться сотня жигитов.
В дальнем углу, подложив под головы седла, не снимая одежд, спали сарбазы. Колчаны со стрелами, щиты, луки, пики и несколько самодельных мултуков прислонены к стене.
В центре — очаг. На толстой железной треноге громоздился огромный казан, наполненный мясом. Горели сухие корневища, разбрасывая раскаленные угольки. Возле входа лежала шкура коня, в которую были завернуты остатки мяса. Справа от огня на двух плоских валунах и возле них, подстелив под себя кто кошму, кто коврик, сидели и полулежали люди.
На самом почетном месте, облокотившись о кожаный щит, обитый железными пластинками, устроился худощавый мужчина лет пятидесяти. Лицо у него было такое же, как и у других, — обветренное, обожженное солнцем. Тонкий подбородок покрыт плотным слоем черной щетины. Глаза остры, взгляд спокоен и внимателен. Одежда хорошо подогнана. Из-под старого тонкого чекменя виднелась новая кольчуга.
