Гонцы смерти - страница 40

— Мы что, тебя прямо с тела сняли? — нахмурившись, спросил Турецкий.

— Почти, — сказал Денис.

— Ну извини, брат, за такое хамство, — забубнил следователь, — но дело возникло неотложное и деликатное, а кроме тебя, подключать в данный момент некого.

Последняя фраза, брошенная Турецким не случайно, очень польстила Денису, и отказаться после такого комплимента он конечно же не смог. Когда они поднимались по широкой прокурорской лестнице, Александр Борисович вкратце описал историю с террористами. Питер тоже встретил его как родного, попросив об одолжении, и Денису было вдвойне приятно, что сам Реддвей подключает его к столь важной операции. Дядя незаметно подмигнул племяннику, что означало: давай, давай, не робей, мужик, видишь, какие дела затеваются. Другой бы до потолка прыгал от радости. Денис, понятное дело, не раздумывая, согласился. Он отправит Маринку домой, а через пару часов заявится, и они успеют восполнить сладкий греховный пробел. Маринка немного поворчала для приличия, но, когда Денис ей сказал: «Видишь, за кого ты замуж собираешься?! Что делать, если работа такая — бандитов да террористов ловить», — она затихла и прижалась к нему. Слова о замужестве легли бальзамом на ее сердце. Три года она ждала их, и вот теперь уже никаких сомнений не оставалось: Денис созрел для семейной жизни, и можно на полную катушку запускать предсвадебный маховик. А то мать уже запилила ее. «Если живете как муж и жена, то давайте расписывайтесь и живите дальше, как все люди делают, а не так: сегодня с одним, завтра с другим». Мать не понимала и не принимала никаких шведских вариантов, когда молодые пары живут несколько лет без всякой регистрации, чтобы проверить себя. А потом, матери хотелось побыстрее сбагрить старшую дочку, подрастала младшая, Танька, и она требовала забот, хлопот и расходов.

Грязнов даже не смог завезти Маринку домой, выкинул ее на «Чеховской», чмокнул в щеку, дал денег на фрукты и шампанское и сказал: «Жди, и я вернусь. Только очень жди!»

«Это, конечно, никуда не годиться, — нудел про себя Денис, мчась в аэропорт, — потому что я могу кончить, как дядя, таким же трудоголиком, без семьи и детей в холостяцкой запущенной квартире. У Турецкого же замечательная жена. Она не закатывает истерик, когда он по двое суток не приходит домой, не ревнует, что еще важнее, но дом блюдет, дочь воспитывает, Борисыч всегда в чистой рубашке. Это необходимо при их опасной профессии. А дядя носит свои форменные рубашки по две недели. Хорошо хоть носки меняет». Денис рассмеялся, лихо обгоняя «семерку» и поглядывая вперед: только бы на гаишника не нарваться!

К счастью, ему повезло. Гаишник, стоящий неподалеку от поворота на Шереметьево, уже схватил темно-синий «мерседес» и теперь, не спеша с ним расправляться, осматривал грязно-синие бока и поржавевший номер. «Потерю стольника долларов крутому водиле не миновать», — усмехнулся Грязнов.

Ориентировки, выданные Реддвеем и Турецким, Денис помнил наизусть: Тим Нортон и Владислав Гжижа. Второй по рождению чистокровный поляк, учился пять лет в Москве, даже был женат одно время на некой Снежане Буслаевой. Потом они развелись, и он уехал. Американец Тим Нортон изучал физику в Чикагском университете, несколько раз приезжал в Москву: в 91, 93 и 96-м на разные симпозиумы и конференции. Его интересовала проблема магнитных волн. Гжижа изучал математику и физику сначала в России, потом в Сорбонне. Но ни в России, ни в Париже университетов не закончил. Оба хорошо говорят по-русски. Нортону — 42, Гжиже — 36.

Когда они подошли поближе, Денис смог их разглядеть. Нортон, крепкий, плечистый, с рыжей окладистой бородкой а-ля рюс и небольшими глубоко посаженными светлыми глазками, вполне смахивал на вологодского мужика. Да и ходил он слегка переваливаясь, враскачку. Но, видимо, обладал недюжинной физической силой. Руки мощные, тренированные. Если ударит, то моментально собьет с ног. Гжижа — пожиже. Худенький, щупловатый, рот узкий, почти безгубый, небритость на лице, но глаза цепкие, острые, хорошая реакция, ориентированность. И, судя по поведению обоих, Гжижа, несмотря на возраст, в этой парочке главный. Инициатива принадлежит ему. Оба, как вышли, не произнесли ни слова, точно все заранее расписано, кто, чем занимается. Денис все считывал с их поведения и запоминал, чтобы потом подробно рассказать о прибывших Реддвею и Турецкому.