Гонцы смерти - страница 29

Сорок девять процентов акций завода Геннадий Генрихович уже заимел, но контрольный пакет все еще оставался для него недоступным. Пять процентов акций имел директор завода, и Станкевич теперь делал все, чтобы их заполучить. Тогда бы он набрал пятьдесят три процента и стал полновластным владельцем предприятия. Поэтому он и просил Дитковского помочь ему в этой деликатной ситуации: уговорить новосибирского набоба продать ему эти пять процентов. Тем более что директор собирался уходить на пенсию и особой заинтересованности в акциях у него не было: завод, как и другие предприятия, лихорадило, люди по многу месяцев не получали зарплату, и на какую-то отдачу, получение дивидендов с акций рассчитывать было пока смешно.

Дитковский усадил гостя за стол, налил рюмку «Наполеона», пододвинул чашу с икрой. Они выпили за встречу. Станкевич поинтересовался «Точмашприбором».

— Да он все о детях ноет. Вот дети, что я им оставлю, знаешь стариков! — махнул рукой Дитковский.

— А чего он хочет? — не понял Геннадий Генрихович.

— Вот бы домик или дачку где-нибудь, куда можно было бы ездить отдыхать всей семьей. Что еще старику надо? Но, конечно, не под Новосибирском. Сейчас у народа аппетиты растут. Им подавай заграницу. Дом он себе и под Москвой умудрился отхряпать. Трехэтажный.

— А дача на Канарах или дом в пригороде Парижа детей не устроит?

— Им в Анталии нравится, — усмехнулся замминистра.

— Что, серьезно? — удивился Станкевич.

— Серьезно. Он так и сказал: вот если бы в Анталии. Дети два раза туда уже съездили и ревут от восторга.

— Завтра будет! Звони!

— Куда?

— В Новосибирск! Звони-звони, не разоришься на телефонный звонок! — приказным тоном заговорил гость. — Сейчас там половина девятого. Звони домой!

Дитковский пожал плечами, вытащил телефон в столовую, набрал номер.

— Валерий Валентиныч?.. Дитковский, Москва… Спасибо, нормально… Скоро-скоро. К сентябрю все вопросы по зарплате закроем. Обещаю… Я тебе говорю, что обещаю, какие вопросы! Валерий Валентиныч, помните наш разговор о пятипроцентном пакете?.. Так вот, есть дача в Анталии, на Средиземном море, на юге Турции, как вы и заказывали, — Дитковский посмотрел на гостя.

— Скажи, фотографии и описание я могу выслать по факсу, пусть назовет номер, — шепнул Станкевич.

— Фотографии и описание Геннадий Генрихович может выслать по факсу… Да нет, ну какой обман! Вы же знаете Станкевича… Да, он сам покупает!

Гость закивал утвердительно.

— Конечно, это деловой, серьезный человек, и ни в какую заграницу ничего не уйдет. Я за него ручаюсь!.. У него крепкие связи с зарубежными фирмами, инвестиции найдет, все сделает. Но хочет самолично всем распоряжаться, тут его понять можно. Значит, договорились?.. Понятно… Ну а как же… Ну и чудненько! Обнимаю вас! До связи!.. Спасибо!

Дитковский положил трубку.

— С тебя бутылка! — усмехнулся замминистра, наливая по третьей. — Обмыть надо покупку!

— Только немного! Если все сладится, у меня есть домик в Керчи, я твоим детям подброшу! До моря двести метров, — чокаясь, вдохновенно произнес Геннадий Генрихович, радуясь неожиданной сделке. — Садик шесть соток, персики, вишня, абрикосы, вся мебель в доме, водопровод, газ, евроремонт и прочее. Милое дело! Домик двухэтажный.

— Я его дожму! — пообещал Дитковский. — А дальнейшее уж от тебя. Что, на самом деле есть домик в Анталии?

— У Станкевича все есть!

Они оба рассмеялись.

— А про инвестиции ты все точно сказал, — морщась от коньяка, заметил Геннадий Генрихович. — Никаких проблем больше с зарплатой и реконструкцией завода не будет. Он будет у тебя лучший в отрасли!

— Твоими бы устами…

— А я на ветер обещаний не бросаю, — проговорил Станкевич. — Мы еще японцам нос утрем.

Кузьма с Тюмениным ждали шефа в машине. Мимо уже пронеслась «скорая», затем несколько милицейских машин, промчалась «Волга» из Генеральной прокуратуры, и Миша испуганно закрутил головой.

— Ну чего он там?! — прошептал физик.

— Сиди спокойно, отдыхай, — лениво отозвался Кузьма, слушая музыку. Выключив приемник, он потянулся, зевнул. — Наш Хозяин знает, что делает. Поспи!

— Тут поспишь, — нервно пробормотал Тюменин. — Надо мотать отсюда! Может, ты сходишь за ним?