Глория Брент растерянно переводила взгляд с дядюшки на слугу.
– Что происходит? Прошу вас, расскажите мне, – не выдержала она.
Противно хихикая, Брент дулом дробовика указал на стену черного леса, окружившего поляну:
– Много лет исчадие ада преследует меня по всему свету! И наконец нагнал! Прижал в угол! Дьявол в человеческом облике здесь, затаился в этом лесу... Помнишь Адама Гримма?
– Да, он был твоим спутником, когда ты путешествовал по Монголии пять лет назад. Ты вернулся один, сказав что, мистер Гримм погиб в стычке с дикими племенами.
– Я был уверен в этом, – внезапно успокоившись, произнес Брент. – Ну что ж, выслушай меня. Есть среди черных гор Внутренней Монголии места, где не ступала нога человека. Белого человека. Около проклятого Богом и людьми города Ялган нашу экспедицию атаковали фанатики-огнепоклонники. Там их называют черными монахами Эрлика. Разгром был полным – проводники, носильщики слуги убиты, вьючные и ездовые животные похищены. Кроме одного маленького верблюда. Гримм и я укрылись за камнями и отстреливались от нападавших весь день. Мы решили дождаться ночи и пробиваться через окруживших нас фанатиков на оставшемся верблюде. Мне было ясно, что маленькое перепуганное и уставшее животное не вынесет двоих. Но это был шанс спастись, и я не собирался упускать его. Лишь только стемнело, я подобрался к Гримму из-за спины и ударил его прикладом по голове. Адам отключился, а я оседлал верблюда и сбежал...
Брент, казалось, забыл о том, где находится, поглощенный воспоминаниями. Он не обращал внимания на неприязненное изумление, отразившееся на миловидном лице девушки. Глория смотрела на дядю, как будто видела его в первый раз. И то, что она разглядела, вызывало презрение. Одержимый страхом Брент абсолютно раскрылся, и его мелкая, подленькая душонка предстала во всей красе, лишенная привычного лоска воспитания и положения. Зрелище отвратительное.
– Я бежал, пробившись сквозь цепи осаждающих, и скрылся в ночи. Само собой, мой спутник попал в руки черных монахов. И много лет я считал его мертвым. Вернее, хотел считать. Ведь я знал – фанатики подвергают мучительной смерти любого инакомыслящего, тем более белого чужестранца. Я старался забыть и этот случай, и Адама Гримма. Мне это почти удалось. Прошли годы, и вот семь месяцев назад я получил весточку. Адаму удалось остаться в живых, и он вернулся в Америку с единственной целью – разделаться со мной. О, Боже мой, во что он превратился! Я мог бы справиться с человеком, но монахи чудовищным образом изменили его. Какими-то дьявольскими трюками они преобразовали тело Гримма, сделав из него получеловека-полуживотное. И натравили на меня. В полицию обратиться я не мог: кто бы мне поверил? Да и вряд ли полиция смогла бы защитить меня от дьявольских происков и нечеловеческой хитрости этого существа, просто одержимого желанием уничтожить меня. Больше месяца я прибегал к различным хитростям и уловкам, пытаясь сбить Гончую со следа. Метался по всей стране и наконец, решив, что мне это удалось, затаился, как загнанный зверь, в убежище среди сосновых лесов Египта. Я думал, что сбил его со следа и он меня не найдет в захолустье, среди варваров, вроде этого типа Кирби Гарфилда...
– Кто бы говорил о варварах!
Глории не удалось скрыть презрение, сквозившее в ее голосе. Но Брент ничего не замечал, всецело погруженный в собственные страхи.
Девушка повернулась ко мне и сделала приглашающий жест:
– Пожалуйста, проходите, мистер Гарфилд. Вы все слышали и должны понимать, что вам не стоит среди ночи возвращаться через лес, где рыщет дьявольское существо.
Я не спешил воспользоваться приглашением, и оказалось, что правильно сделал.
Брент мгновенно очнулся и завопил:
– Нет! Глория, отойди прочь от двери! Эшли, старый дурень, придержи язык. Он – посланец Адама Гримма, говорю вам. Я не позволю ему переступить порог этого дома!
Бледная, растерянная Глория отступила. Маленькая и беспомощная, она вызывала жалость, но сейчас я ничем не мог помочь ей. Старый безумец лишил меня этой возможности. Презрение к нему было так велико, что ни за что на свете я не остался бы с Брентом под одной крышей.
