Гончие Бафута - страница 49

Вся ночь накануне отъезда ушла на сборы багажа, упаковку животных, подготовку клеток к движению. К пяти часам утра все жители деревни собрались в лагере. Половина из них нанялась ко мне в носильщики, другая половина просто пришла проводить нас. Повара я отправил вперед в Мамфе, чтобы он приготовил там завтрак. В Мамфе нас должен был ожидать грузовик. Постепенно лагерь пустел, наиболее ценных животных я старался поручить самым надежным носильщикам. Женщин, которые несли маты из пальмовых листьев, охотничье снаряжение, кухонную утварь и прочие мелочи, я отправил вперед. За ними тронулись в путь носильщики с животными. Я распределил между пришедшими попрощаться со мной охотниками различные пустые банки и бутылки, имевшие в их глазах большую ценность. Затем, сопровождаемый плотной толпой провожающих, обмениваясь многочисленными рукопожатиями, я вышел к берегу большого ручья позади деревни, откуда начиналась лесная тропа.

Новые рукопожатия, сверкающие белые зубы, прощальные возгласы, пожелания новых и скорых встреч. Я перешел ручей и начал догонять носильщиков, голоса которых слышны были уже далеко в чаще леса.

К рассвету длинная цепочка носильщиков вышла из леса к большому, покрытому травой полю. Небо было бледно-голубое, лучи восходящего солнца освещали уже верхушки деревьев. Впереди нас над полем и тропинкой, по которой мы шли, пролетели три птицы-носорога, издавая громкие грустные крики. Элиас обернулся ко мне, по лицу его градом катил пот, на голове у него была большая клетка с летучими мышами.

— Птицы очень сожалеют, сэр, что вы покидаете Эшоби, — сказал он, дружески улыбаясь мне.

Я тоже очень сожалел, что покидал Эшоби.

В Бакебе я увидел, что Джон поселился в большой хижине, служившей ранее в качестве склада департамента общественных работ. Это было трехстенное сооружение, светлое и просторное, расположенное над деревней на вершине холма. Отсюда открывался величественный вид на бесконечно колышущийся лесной массив, тянущийся далеко за пределы Камеруна. Всевозможные и разнообразные оттенки зеленого цвета создавали своеобразную пеструю мозаику. Кое-где, подобно большим кострам, сверкали густо усыпанные ярко-красными лепестками находящиеся в цвету большие деревья. Невозможно даже приблизительно перечислить все разнообразие растительности в лесу: здесь были тонкие, покрытые бледно-зелеными листьями деревья; рядом росли плотные, похожие на дубы деревья с темно-оливковыми листьями; тут же можно было увидеть стройные красивые деревья, бледно-серебристые стволы которых вытянулись на несколько сот футов и на тонких ветках которых на огромной высоте раскинулась густая шапка мерцающих желто-зеленых листьев. К веткам и коре этих деревьев прилепились темно-зеленые пучки орхидных растений и папоротников. Многочисленные холмы, до самой вершины покрытые плотной растительностью, придают лесной поверхности необычный и странный вид: одни из этих холмов имеют форму равнобедренного треугольника, другие похожи на прямоугольный кирпич, третьи напоминают своей зубчато-чешуйчатой поверхностью спину старого крокодила. Ранним утром, когда мы смотрели на лес с вершины нашего холма, он был покрыт плотной пеленой белого тумана; с восходом солнца туман медленно рассеивался, поднимаясь к голубому небу вьющимися струйками и кольцами. Первые лучи солнца, освещая очистившиеся от тумана верхушки деревьев, создавали полную картину лесного пожара. Вскоре туман оставался лишь у подножия холмов, которые походили в эти минуты на зеленые островки в молочном море.

В Бакебе, как я скоро определил, было очень много пресмыкающихся. На расстоянии полумили протекала широкая полноводная река, и частенько ребятишки притаскивали нам висящих в сплетенных из травы петлях детенышей крокодила. По прибытии в Бакебе мы устроили специальный пруд для крокодилов, но очень скоро оказалось, что пруд этот необходимо расширить. Каждую неделю я пересчитывал обитателей пруда, так как без таких подсчетов я рисковал возможностью по нескольку раз покупать одних и тех же пресмыкающихся. Эти подсчеты проходили в бурной обстановке и, как правило, заканчивались перевязками поврежденных пальцев. Удивительно, что даже малюсенький, шестидюймовый крокодил при желании может очень больно кусаться. Слуги относились к еженедельным проверкам без всякого энтузиазма, считая их чрезвычайно опасными, и при первой же возможности старались от них уклониться.