Он что-то забубнил, согласно кивая. Освободив ему ротовое отверстие, я повторил вопрос.
"Завтра", - сделав озабоченную мину, в очередной раз соврал Авдеенко.
"Твоими завтраками я сыт по горло! Если в течение часа у меня в кармане не будет денег, то твой жизненный путь можно считать законченным, говорю это тебе на полном серьезе. Ты настолько меня вымотал, что терять мне нечего".
На сей раз он задумался по-настоящему.
"Можно я сейчас тебе отдам половину?"
"Чтобы потом опять водить меня за нос и шантажировать? Нет, толстячок, не пойдет! Только сию минуту и не половину, и даже не ту сумму, что я тебе передал, а в два раза больше. Понял? Только на этом условии я подарю тебе жизнь! Оставаться в дураках я не собираюсь. Даю тебе на размышление три минуты".
Я хорошо видел, как прямо на моих глазах ею дебелая рожа покрывается капельками пота.
"Но где же я в половине десятого найду такую сумму? Может быть, завтра?" - жалобно начал скулить он, но теперь-то я его немного узнал. Дать ему спуску означало быть вновь одураченным.
"Нет, батенька, завтраки кончились, и жить тебе осталось только две минуты". Для пущего устрашения я вынул и вновь вставил обойму, дернул затвор и приставил ствол к его виску. Гончаров, ты представляешь, он заплакал самым натуральным образом. Но я оставался непреклонен, подставил к его носу циферблат часов, напомнил, как быстротечно время. За полминуты до казни он раскололся, вытер сопли и согласился.
"Ладно, твоя взяла, за пять лет первый раз Авдеенко посадили на кукан, я проиграл. Сиди здесь, деньги я привезу через час".
"А ты, Авдеенко, весельчак! - сразу разгадав его маневр, рассмеялся я. - Никак не хочешь со мной подобру и живым расстаться. Сидеть здесь и ждать, когда ты явишься с тройкой головорезов? Благодарю! Нет, брат, так дела не делаются! Отсюда ты никуда не выйдешь, пока не отдашь мне уже пятьсот тысяч! А как ты это сделаешь, меня не колышет! Время пошло, а его всего-то полминуты". И хотя я сомневался в своем успехе, выиграл и на этот раз. Он позвонил своему бухгалтеру. Очень коротко и ясно объяснил ему, откуда и как забрать деньги. Потом поставил в известность охрану своей закладной лавки. Более получаса, в сильнейшем нервном напряжении, мы просидели в креслах, не сводя друг с друга глаз. Я боялся, что он подал Кривицкому условный знак об опасности, и тот в любой момент может появиться со свитой киллеров. Адвеенко же опасался за мои нервы и надежность спускового механизма пистолета.
Ровно в половине одиннадцатого раздался звонок в дверь. Не сводя с Авдеенко глаз, я сам пошел открывать. На пороге стоял молодой парень с кейсом в левой руке. Я стоял за дверью, и потому, не заметив меня, он сразу прошел в комнату. Когда с пистолетом в руке я вошел следом, он сразу понял настоящее положение дел. Понял, оценил ситуацию и спокойно поздоровался с Авдеенко. И тут я остолбенел: без видимой причины вдруг голова хозяина дернулась. Дернулась и откинулась на спинку кресла, а во лбу у него появилась дырка. Гость стрелял через карман и глушитель.
"Вы один?" - спросил он, не обращая внимания на мою пушку.
"Нет, - хватило у меня ума соврать. - На улице двое парней меня страхуют".
"Тогда сделаем по-другому. Да уберите вы наконец пистолет, а то наделаете шуму! В моем "дипломате" гораздо большая сумма, чем та, которую просил покойный. Поскольку вы не один, то предлагаю полюбовно, без эксцессов поделить ее пополам и разбежаться навсегда".
"Хорошо!" - подумав, согласился я, правда не очень-то доверяя незнакомцу. Какой ему был резон отстегивать мне половину, когда он мог меня просто и без шума ухлопать? Тогда бы и убийство Авдеенко органично легло на мои плечи. Неужели он так боится моих вымышленных качков? Конечно нет! И тут до меня дошло: ему нужно убить меня из моего же пистолета, а потом вложить его в руки Авдеенко. А свою пушку с глушаком подбросить мне. Тогда следствию будет все ясно и понятно. Остается открытым только один вопрос: куда в таком случае делись деньги, если оба трупа ими не владеют? А почему оба? - спросил я сам себя и тут же ответил: хозяйский труп останется квартире, а меня он спокойно ухлопает где-нибудь в лесочке. Потом вернется сюда, аккуратно вставит мой пистолет в руку покойника, а свой, предварительно сунув в мою руку, просто бросит рядом. Ничего не скажешь, ушлое поколение породила перестройка! Только не учел парнишка, что и Каретников не так глуп, как ему бы хотелось, и просто так на чурку для рубки голов его не затащишь. Но если я откажусь с ним ехать, он пойдет на крайние меры и ухлопает меня прямо здесь.
