— К кому? Да о чем ты?
— Он легкий и надежный, делает двадцать-тридцать выстрелов, и не надо ждать пять минут… Это гениальное изобретение!
Он был в экстазе. Бармен взирал на него, как смотрят на того, кто впервые познал женщину, и теперь его лицо сияет от восторга, испытанного еще Адамом. Наконец бармен догадался, о чем шла речь. Мариано впервые взял в руки «Калашников» и был настолько им восхищен, что захотел познакомиться с его создателем — Михаилом Калашниковым. Он никогда в жизни ни в кого не стрелял, его роль в клане ограничивалась снабжением подконтрольных баров определенными марками кофе. Совсем молодой, он только недавно закончил университет по специальности «Экономика и коммерция», и теперь через него проходили десятки миллионов евро, поскольку многие бары и кофейные компании хотели стать частью торговой сети клана. Но местный босс считал, что все его люди, не важно, окончили они университет или нет, солдаты они или коммерческие директора, должны уметь стрелять. И каждому был дан в руки автомат. Ночью Мариано разрядил пару обойм в витрины нескольких случайно выбранных баров. Это не было предупреждением, но даже если сам он выбрал витрины наугад, без всякой логики, то владельцы баров наверняка могли найти правдоподобную причину. Всегда есть из-за чего почувствовать себя виноватым. Мариано произносил название автомата особым тоном, как профессионал: АК-47. Так официально называется самый известный в мире автомат. Все довольно просто, АК означает автомат Калашникова, а 47 — год, когда это оружие появилось в Советской армии. Оружию часто дают такие зашифрованные названия из букв и цифр, за которыми скрывается смертоносная сила. Это зримое олицетворение жестокости. На самом деле все гораздо банальнее, просто какому-нибудь прапорщику надо было записать пришедшее на склад новое оружие как новый, тип шурупов. «Калашниковы» почти ничего не весят и легки в эксплуатации, особого ухода не требуют. Их главное достоинство — средняя мощность выстрела: не такая маленькая, как у револьверов, чтобы избежать потери в поражающей силе, и не слишком большая, иначе возникает отдача и понижается чувствительность и точность оружия. Сборка настолько проста, что в Советском Союзе школьники учились собирать и разбирать «Калашников» на уроках под присмотром учителя. Занимало это в среднем две минуты.
В последний раз я слышал автоматную очередь несколько лет назад. В Санта-Мария-Капуа-Ветере, вроде бы около университета, точно помню только, что это был перекресток. Четыре машины перегородили дорогу автомобилю Себастьяно Катерино, ближайшего соратника Антонио Барделлино — бессменного босса казертской каморры в 80–90-е годы, и люди, сидевшие в них, разом открыли огонь из «Калашниковых». Когда Барделлино умер и власть сменилась, Катерино сбежал, чтобы не попасть в начавшуюся зачистку. Тринадцать лет он и носа из дома не показывал, скрывался ото всех, выходил только ночью, предварительно замаскировавшись, выезжал за ворота своей виллы исключительно на бронированной машине. Его новая жизнь протекала вдали от родных мест. Он думал, что после стольких лет затишья сможет начать все заново. Надеялся, что пришедший к власти клан забыл о прошлом и не станет трогать бывшего лидера. И начал формировать в Санта-Мария-Капуа-Ветере новый клан, превратив древний римский город в свою вотчину. Маршал района Сан-Чиприано-д'Аверса, откуда был родом Катерино, когда приехал на место происшествия, произнес только одну фразу: «Жестоко они с ним обошлись!» Отношение к тебе после твоей смерти здесь напрямую зависит от количества выпущенных в тебя пуль. Если тебя убивают одним деликатным выстрелом в голову или живот, то это расценивается как необходимая операция, выполненная с хирургической точностью и хладнокровием. Двести пуль в автомобиль и более сорока в тело могут означать только сильнейшее желание стереть тебя с лица земли. У каморры превосходная память, и ждать она способна до бесконечности. Тринадцать лет, сто пятьдесят шесть месяцев, четыре «Калашниковых», двести выстрелов, по одной пуле за каждый месяц ожидания. Бывает так, что и оружие обладает памятью и хранит в себе приговор, который потом в нужный момент приводит в исполнение.
