Гоморра - страница 54

льшая часть экономических ресурсов нации. На чем она основана, не так важно. Главное, чтобы пушечное мясо гнило себе на окраинах, в лабиринтах из цемента и отбросов, на нелегальных фабриках и в хранилищах кокаина. Но об этом никто не смеет и заикнуться, все должно походить на войну между бандами, на войну бедняков. Теперь ты понимаешь значение усмешки, с которой тебя изучают сбежавшие отсюда друзья, когда приезжают из Милана или Падуи. Они не знают, кем ты стал. Оглядывают с ног до головы, определяя твой удельный вес и пытаясь угадать, «отморозок» перед ними или «тихоня», неудачник или каморрист. Стоя на развилке, ты уже знаешь, по какой дороге идешь, и предвидишь, что в конце пути ничего хорошего тебя не ждет.

Я вернулся домой, но не смог усидеть на месте. Опять вышел на улицу и побежал всё быстрее и быстрее, так что ноги заплетались, пятки задевали ягодицы, руки болтались как у тряпичной куклы. Бежать, бежать, бежать. Сердце ухало, во рту слюна затопляла язык и зубы. Кровь пульсировала в вене на шее, переполнила грудь, стало нечем дышать, я вдохнул как можно больше воздуха и сразу же резко выдохнул, будто разъяренный бык. Опять набрал скорость. Ладони ледяные, лицо горит, глаза закрыты. Я ощущал, что вобрал в себя всю виденную на земле кровь, ее было так много, будто бы она хлестала из крана, который кто-то отвернул до конца и сорвал резьбу. Вся она была в моем теле.

Остановился я на берегу моря. Запрыгнул на валун. Из-за темноты и тумана не было видно даже фонарей на судах, перемещающихся по заливу. От ветра на воде поднялась легкая рябь, волны будто бы опасались приближаться к линии прибоя и касаться скопившегося там мусора, но и обратно, в открытое море, тоже не спешили возвращаться. Застывали неподвижно над волнующейся водой, упрямо сопротивлялись, демонстрируя фантастическую стойкость, цеплялись за свой гребень из пены. Так и замирали в нерешительности, не зная, где здесь море, а где уже нет.

Наплыв журналистов начался через несколько недель. Представители СМИ приезжали отовсюду, неожиданно обнаружилось — каморра все-таки существует в этом районе. Раньше на это закрывали глаза, делая вид, что здесь промышляют исключительно всякие шайки и отдельные грабители. За несколько часов Секондильяно оказался в центре внимания. Специальные корреспонденты, фоторепортеры из крупнейших информационных агентств, вплоть до вездесущих ребят из ВВС; подростки фотографируются рядом с оператором, держащим на плече камеру с узнаваемым логотипом CNN. «Они же и к Саддаму приезжали», — посмеиваются в Скампии. Тому, кто попал в объектив камеры, кажется, что теперь он находится в центре мира. Такой повышенный интерес словно впервые наделяет реальным существованием здешние края. Секондильянская бойня привлекает к себе внимание, которым вот уже двадцать лет обходили дела каморры. На севере Неаполя война уносит жизни в ускоренном темпе, придерживаясь правил уголовной хроники: за месяц с небольшим набирается несколько десятков жертв. Такое ощущение, что это делается с целью обеспечить каждого репортера покойником. Никто не остается внакладе. Толпы стажеров приезжают сюда, чтобы набраться опыта. Повсюду мелькают микрофоны, готовые записать интервью какого-нибудь наркоторговца, камеры снимают мрачный угловатый профиль «Парусов». Одной девушке все же удается расспросить предполагаемых пушеров, сняв их только со спины. Героинщикам же почти каждый слушатель сует мелочь в обмен на рассказанные истории, которые те бормочут себе под нос. Две юных журналистки попросили оператора сфотографировать их на фоне еще не убранного обгоревшего остова автомобиля. Они впервые выступают в качестве хроникеров на этой войне местного масштаба, и как же без сувенира на память. Знакомый журналист из Франции позвонил мне и спросил, взять ли ему бронежилет, если он собирается пофотографировать виллу Козимо Ди Лауро. Группы репортеров разъезжали на машинах, снимали на фото- и видеокамеры, как исследователи, попавшие в лес, где постоянно меняется пейзаж. Некоторые журналисты передвигались в сопровождении полицейского эскорта. Худший способ узнать Секондильяно — окружить себя легавыми. Скампия не относится к труднодоступным местам, успех этой точки сбыта как раз в полной открытости, гарантированной любому покупателю. С такой охраной газетчики могут разве что увидеть собственными глазами то, о чем сообщают агентства печати. Они будто сидят перед своими рабочими компьютерами, только находятся при этом в движении.