Клан вывел свою коммерческо-финансовую деятельность на международный уровень, но это не прибавило ему гибкости в управлении основной территорией. В Мондрагоне Август Ла Торре придерживался крайне суровой политики. Он забывал о жалости, когда дело касалось могущества картеля. Из Швейцарии ему ящиками поставляли оружие. Босс прибегал к самым разным стратегиям: активно принимал участие в торгах, потом ограничивался альянсами и спорадическими связями, укреплявшими его бизнес, — таким образом, его тактика основывалась на следовании интересам собственных предприятий. Мондрагоне был первой коммуной Италии, подвергшейся в 90-х годах антикаморристской чистке. За прошедшие годы связь между политикой и кланами так и не оборвалась. В 2005 году находящийся в бегах преступник из Неаполя прятался в доме кандидата, метившего на пост уходящего в отставку мэра. Членом городского совета долгое время была дочь регулировщика уличного движения, обвиненного в получении взяток от Ла Торре.
Август проявлял жестокость и по отношению к политикам. Противники его бизнеса подвергались беспощадным наказаниям в назидание другим. Метод физического устранения врагов клана Ла Торре не менялся, на преступном жаргоне силовой прием Августа называли смертью «по-мондрагонски». Схема такова: в деревенский колодец бросали изувеченный десятками выстрелов труп, за которым следовала граната с выдернутой чекой. Тело разрывало на части, а останки скрывались под водой, перемешанной с землей. Так Август поступил с Антонио Нуньесом, вице-мэром христианско-демократического толка, бесследно пропавшим в 1990 году. Нуньес мешал клану, стремившемуся к непосредственному контролю над муниципальными и публичными тендерами и к участию в политической и административной жизни. Август Ла Торре не нуждался в союзниках, он хотел руководить всем сам, без чьего-либо участия. Принимаемые на данном этапе решения, связанные с применением силы, нельзя назвать взвешенными. Сначала стреляли, а потом уже думали. Август пришел к власти в совсем юном возрасте. Ла Торре решили стать акционерами еще только строившейся частной клиники Incaldana, внушительный пакет акций которой принадлежал Нуньесу. Она должна была стать одной из самых престижных клиник на территории от Лацио до Кампании, а ее расположение — совсем недалеко от Рима — привлекло бы массу бизнесменов из южного Лацио. Она решила бы проблему нехватки лечебных учреждений на Домицианском побережье и в районе осушенных понтийских болот. Август ввел в административный совет клиники своего человека, тоже занимающегося предпринимательством на благо клана, сколотившего состояние на управлении мусорной свалкой. Август хотел, чтобы именно он представлял семью. Нуньесу эта затея не понравилась, он чувствовал: в планы Ла Торре входит не только участие в крупном проекте, но и что-то еще. Август отправил к вице-мэру своего человека, чтобы задобрить его и убедить принять предлагаемые каморрой условия по руководству экономической стороной дел. Ничего зазорного во вступлении политика из христиан-демократов в контакт с боссом, нацеленным на решение вопросов предпринимательской и силовой власти, не было. Кланы являли собой экономическое могущество данной территории, отказ от встречи с ними равнялся отказу мэра Турина от встречи с председателем правления компании FIAT. Август Ла Торре и не думал о приобретении акций клиники по выгодной цене, как поступил бы любой дипломатичный босс, — он собирался получить их бесплатно. Взамен мафиозо гарантировал, что все его фирмы, которые получат подряды на обслуживание, уборку, общественное питание, транспортировку и охрану, будут работать очень качественно и за умеренную плату. Август даже уверял, у его буйволиц молоко станет лучше, если клиника достанется ему. Нуньеса забрали с его сельскохозяйственного предприятия под предлогом встречи с боссом и привезли на ферму в Фальчано-дель-Массико. Как потом заявит в полиции босс, Нуньеса, помимо самого Августа, ждали Джироламо Роццера, или Джимми, Массимо Джитто, Анджело Гальярди, Джузеппе Валенте, Марио Сперлонгано и Франческо Ла Торре. Все они ждали исполнения приговора. Вице-мэр, выйдя из машины, сразу направился к боссу. Пока Август раскрывал объятия, чтобы поприветствовать гостя, он успел тихо передать указания Джимми:
