— Разве ты сам не знаешь? Он давно в могиле.
— Да не брат! Кларнет! — вскипел я. — Или хотя бы игрушечный барабан нашего Бобби!
— Сэм, — всхлипнула жена, — если ты хочешь выкупать барабан, то для чего ты снял штаны?
Видимо, она принимала меня за сумасшедшего. Тогда я дал ей «Ньюсуик», и там она прочитала:
«Но ничто не могло сравниться в этом сезоне с решением Шарлотты Мурман играть на виолончели под водой. Это событие имело место в стеклянном аквариуме на Нью-Йоркском фестивале искусств и было гвоздем программы».
Играя на кларнете на дне ванны, я нахлебался воды и затем долго икал, но художественное бульканье, которое я издавал, было мне вознаграждением. Когда же из ванны вода перелилась и потекла в коридор, я увидел в этом символ нового течения в искусстве.
Правда, в отличие от авангардистов, которые на этом зарабатывают, мне придется заплатить соседям снизу за испорченный потолок, но это такая ничтожная жертва по сравнению с той радостью, какую я черпаю в искусстве!
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой генерал еще ничего не знает.
Отставной генерал Жюль де Фрикадель неторопливо завтракал в уютной мансарде, когда в глазах у него вдруг потемнело: в дверях, заслоняя солнце, выросла его жена.
— Жюлик! — выдохнула подруга жизни, всем своим видом выказывая беспокойство. — Тебя к телефону!
— Мм-еня? — заглатывая манную кашу, едва не подавился де Фрикадель, уже давно устранившийся от суеты сует и не вызываемый ни по каким делам. — Кто?!
— Какой-то тип! — заколыхалась жена. — Иди скорей, он сказал: «Срочно!»
Де Фрикадель устремился к аппарату.
— Мон женераль! — застрекотал в трубке взволнованный голос. — Срочно приезжайте! Нужны ваши услуги отечеству!
— Что такое? — затрепетал старый вояка. — Война?!
— Война, мон женераль! Война!
— Но нужны, наверное, танки, ракеты? А я от инфантерии!
— Сгодится! — закричали на другом конце провода. — Главное поскорее, мон женераль! Не копайтесь! А ля герр ком а ля герр!
— Куда ехать? — наполняясь патриотизмом, вскричал генерал.
— В министерство сельского хозяйства!
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой жена генерала еще ничего не знает
«Что бы это значило? — озадаченно размышлял почтенный генерал, погружаясь в кофр, где, усыпанный нафталином, покоился его мундир. Почему «сельского хозяйства»? С этой отраслью его могла связать разве что коза Козетта, пасущаяся под окном его коттеджа. Правда, был еще поросенок, визгливый Пти Кошон, но с ним свели счеты еще на пасху, превратив в заливное. Но нет, он не ослышался, черт возьми! Звонивший ясно сказал: «сельского хозяйства»!
Мундир жалобно затрещал на своем носителе, и жена второпях бросилась перешивать пуговицы прямо на генерале. Она замахивалась на мужа иглой и, откусывая нитку, рычала так, будто хотела съесть его самого.
— Готово, мон шер! — шумно вздохнула она, напоследок вгрызаясь в нетерпеливо ерзавшего супруга. — Адье, мон ами! Смотри, не опоздай к обеду!
— «К обеду»! — горделиво посмеивался генерал, держа путь в министерство сельского хозяйства. — О, женщина! Она еще не ведает, что меня зовет труба!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой кое-что уже начинает проясняться
Не успел де Фрикадель переступить порог министерства, как его оглушило. Кругом шумели и галдели так, как сорок тысяч братьев галдеть не могут. Подхваченный горячим человеческим потоком, генерал пронесся сквозь длинный министерский коридор и на чьих-то плечах ворвался в обширный зал. Здесь было битком набито народу, а на трибуне надрывался вдохновенный оратор.
— Мы должны обуздать зарвавшихся английских фермеров! — орал оратор. — Они, видите ли, протестуют против ввоза наших кур и яиц! Они объявили нам куриную войну! Требуют, чтобы мы снизили цены! Но это же курам на смех! На все цены растут, а мы будем снижать?! Отбить петушиные наскоки британских эгоистов — святой долг сообщества!
— Какого сообщества? — спросил генерал у стоящего вплотную бородача.
Тот посмотрел на него дикими глазами.
— Вы что, папаша, с лунохода свалились? Европейское сообщество, Общий рынок. А грызня из-за цен.
На трибуне появился другой оратор.
— Ни рыба! Ни мясо! — объявил он. — Англичане не пропускают в свои порты ни нашу рыбу, ни наше мясо! Они требуют снижения цен! Их портовики обнаглели, они задерживают наши бараньи и свиные туши! Спасите наши туши!
