— Вэл! — закричала она и бросилась за Араньей. Аранья слышала полупридушенные звуки, издаваемые ее жертвой, пытающейся вдохнуть воздух. Все пошло прахом по ее собственной вине.
Орхидея кинулась вслед и бросилась на Аранью. Никто не может причинить вред ее Вэл… никто!
Обезумевшая, Орхидея, вспомнив свои детские уличные драки, изо всех сил ударила Аранью и сбила ее с ног. Раненая, подвергшаяся нападению латиноамериканка, выпустила Валентину, и та попыталась откатиться в сторону.
К ним бежал Кит с револьвером.
— Убирайся с дороги, Ленард! — заорал на него сзади Херб Каннелл, но Кит не слышал. Он поднял свой кольт и прицелился. Валентине каким-то образом удалось увлечь за собой Орхидею. Раздались выстрелы.
Аранья вся в крови лежала распростершись в проходе. Ее сразило по крайней мере шесть выстрелов — агентов ФБР, ЦРУ, Херба Каннелла и Кита. Пропитанная кровью одежда на груди и плечах поблескивала зловещим красным цветом в затемненном зале. Ее красивые томные глаза были широко открыты. Она еще дышала, но едва заметно. Валентина села и с содроганием отвернулась.
— Вэл, Вэл, Вэл, — рыдала, стоявшая рядом на коленях, Орхидея. Ее лицо было в синяках и в крови. — О Вэл, я думала, она убьет тебя… — Слезы струились по щекам Орхидеи, размывая грим. Прерывисто дыша, она потянулась к Валентине и обвила ее руками.
— Боже, Вэл, — задыхаясь от слез, пробормотала она.
— Орхи, — выдохнула Валентина. У них больше не было слов, они просто сжали друг друга в объятиях, обе дрожали.
— Прости меня, прости, — плакала Орхидея, уткнувшись головой в плечо Валентины. — Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
Кит не слышал, что ответила Валентина, да ему и не надо было слышать… то, как сестры прижались друг к другу, слезы, бегущие по их щекам, были вполне ясным ответом.
Кит почувствовал, что и его глаза наполняются влагой.
Рецензия и пресса
Две недели спустя отложенная премьера «Доктора Живаго» состоялась, все тысяча пятьсот мест театра «Ледерер» были заняты, и больше ста входных билетов продано.
Джоу Донован сидел в четвертом ряду, слушая увертюру к «Доктору Живаго», почти потонувшую во взволнованном гуле премьерной публики. Что за премьера! Каждому пришлось пройти через приборы для обнаружения металла. Все журналы, телеграфные агентства, программы телевидения и бульварные газеты прислали своих представителей. Около двухсот охранников и полицейских стояло в партере, на балконе и около сцены на случай новых беспорядков.
— Чертовски жарко, — приглушенно сказала рядом с ним Рита Доуэрти. — Можно подумать, что тут разреженный воздух. Я слышала — люди платили по две тысячи долларов за билет спекулянтам. Даже мэр Динкинс не смог достать дополнительных билетов.
— Да, — Донован вытянул шею, чтобы посмотреть на Пичис и Эдгара Ледерер, подходящих к своим местам в первом ряду.
Все было непредсказуемо. Такой драмы, которая случилась две недели назад, не происходило в американском театре со времен гибели Линкольна. Четырнадцать человек получили ранения, шестеро из них достаточно серьезные, и были госпитализированы. В том числе, брат Валентины Михаил Сандовский, перенесший восьмичасовую операцию, во время которой чуть не умер.
А убийца… женщина! Боже, что за невероятная история! После трехдневного пребывания в блоке интенсивной терапии она умерла. Отпечатки пальцев не дали никакой информации. Никто не знал, кто она и, похоже, никогда и не узнает.
Огни в зале стали гаснуть. Занавес волшебным образом взлетел вверх.
— Боже мой, — прошептала Рита, затаив дыхание.
Публика раскрыла рот от изумления и разразилась шквалом аплодисментов. Декорация представляла собой великолепный, белый с золотом бальный зал. Стены его были обиты парчой, а высокие колонны, казалось, были сделаны из каррарского мрамора. Канделябры поблескивают как ограненные бриллианты, разливая вокруг свет. Женщины в атласных бальных платьях и мужчины в военной форме или фраках кружатся под звуки вальса Штрауса.
Остановленное во времени мгновение блистательных минувших царских дней.
— Прекрасно, прекрасно, — шептала Рита, уже плененная фантазией.
