— Но я совсем… Я хочу сказать, что знаю его всего неделю. После того как мы расстались детьми…
— Дорогая, не кажется ли тебе, что пришло время подумать о себе? Перед тобой целая жизнь, которую нужно прожить, а не полжизни, поделенной с другой женщиной. Вот все, что Кит Ленард может тебе предложить.
— Нет, мама, — прошептала она. — Ты не права. Кит дает мне все.
Но позже, когда Пичис ушла, Валентина закрыла глаза и погрузилась в пелену болезненных воспоминаний о Ките. Их разговоры, ощущение его тела. Его улыбка. Мучительная боль во время вечера в саду, когда она увидела его обнимающим Синтию.
После Кита все другие мужчины бледнели. Ей просто не хотелось быть с ними. Вот почему Бен Пэрис оставил ее — он знал, что ему всегда уготовлено быть безнадежно вторым. Пичис была права. Пока Кит в ее сердце, она никогда не сможет освободиться и жить своей жизнью.
Слеза медленно скатилась по ее щеке. «Кит, дорогой, — прошептала она. — Прости меня».
Список гостей был небольшим — прилетевшая из Нью-Йорка Дженни Триллин, Эбби Макей, Пичис, Эдгар, Майк Даффи и, конечно, Пол Дженсен.
— Ты еще всем им покажешь, — объявила Эбби своим глубоким голосом. Она только что купила квартиру в Голливуде, а ее радиопрограмму теперь транслировали по ста восемнадцати станциям. — У тебя, девочка, есть характер и сила, через шесть месяцев ты будешь танцевать — запомни мои слова.
Все собравшиеся поспешно выразили свое согласие.
— Я очень надеюсь, Эбби, — сказала Валентина.
Они прекрасно провели время: смеялись, болтали и смотрели по видео старый фильм с Кэри Грантом, взятый Полом по такому случаю напрокат. Но в десять часов Пол прервал вечер, объявив:
— А теперь мне придется попросить вас уйти. Нашей прекрасной Вэл необходим ранний сон. Пять часов наступит чертовски быстро.
Послышался прощальный гул голосов — пожеланий удачи и признаний в любви.
— Завтра утром я, первым делом, прибегу сюда и буду с тобой, — пообещала Пичис.
Когда комната опустела, Валентина с облегчением вздохнула.
— Уверена, они любят меня, Пол, но я почти рада, что все ушли.
— Почему?
— Потому что… мне нужно немного времени подумать. Пол, я хочу снова стать здоровой. Хочу поскорее покончить с операцией.
— Детка, поверь мне, ты уже на финишной прямой. — Он сел рядом, обхватил ее руками и крепко прижал к себе.
Она пристально вглядывалась Полу в глаза, рассматривая, как меняется их цвет от темно-голубого к голубовато-серому. «Какие у него искренние глаза, — поймала она себя на мысли. — Такие любящие».
— Вэл, я не знаю, как это сказать, и не уверен, найду ли нужные слова, но просто хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. Достаточно было только раз посмотреть на тебя, и я был побежден. Я твой.
— О Пол, — сказала она в изумлении, слегка отодвигаясь.
— Я понимаю, это слишком неожиданно. Но что я могу сказать? Я в состоянии предоставить тебе хорошую жизнь. Я буду заботиться о том, чтобы ты всегда была счастлива.
Она почувствовала, как потрясение постепенно перерастает в удивление.
— Ты же не… — она откашлялась, — Пол, ты не… просишь меня… нет, ты не можешь.
— Да, я именно это и делаю, Вэл. Я знаю, это немного преждевременно, но мне бы хотелось, чтобы ты знала, что я люблю тебя, обожаю и хочу, чтобы ты стала моей женой.
— Но мы даже не были… я хочу сказать, мы не…
— Не были близки? Нет еще, но все впереди, и я уверен, это будет изумительно, Валентина. Более года никто не вызывал у меня желания близости, потому что, честно говоря, я не видел никого, кому бы мог отдать свою любовь. Теперь есть ты, милая, и… — Пол придвинул ее к себе и прижался лицом к ее лицу. — Я так люблю тебя, Вэл, сила моего чувства даже пугает меня. Пожалуйста, дай мне шанс.
— Но все произошло так быстро. Я не думала ни о чем подобном, — слабо возразила она.
— Тогда подумай об этом сейчас. Выходи за меня замуж. Я подарю тебе детей, Вэл, сколько хочешь. Буду беречь и обожать так, как не обожали ни одну женщину.
Они с Полом обнимали друг друга, и Валентина пыталась оправиться от потрясения, вызванного его предложением.
— Ну? — спросил он наконец. — Ты решила, Вэл?
Она прошептала ответ.
