Она быстро нашла банк, но была весьма разочарована, обнаружив, что он располагался рядом с конторой шерифа. Был разгар дня, и в банке царило оживление — люди входили и выходили. Если грабить, то только рано утром, решила она. А это значит, что им с Грегори предстоит провести ночь в гостинице.
Она не может рисковать и вламываться в банк средь бела дня, когда вокруг полно народу, а за стеной сидит шериф. Она вообще не должна больше так рисковать, предупредил ее внутренний голос. Но Виолетта проигнорировала его. Нужно придумать хороший предлог, чтобы остаться в городе на ночь. Взгляд ее наткнулся на станцию железной дороги, которая находилась в конце улицы. Она улыбнулась и поспешила туда, чтобы сделать все необходимые приготовления.
Через несколько минут Виолетта влетела в номер гостиницы, размахивая железнодорожными билетами.
— Я решила вернуться домой! — весело закричала она. Грегори, который сидел в ванне и курил, уставился на нее сквозь завесу пара и дыма:
— Что ты сказала?
Но Виолетта не смогла сразу вспомнить, что же она такое сказала. Грегори выглядел таким привлекательным.
Мокрые волосы гладко зачесаны назад. И он побрился. Влажная кожа на груди блестела. Ванна была ему маловата и Виолетта смогла разглядеть стройные мускулистые ноги, торчащие из воды. Наконец она собралась с мыслями:
— Я… я сказала, что решила вернуться домой.
— Ты не могла бы закрыть дверь?
«И рот тоже неплохо бы закрыть, — одернула она себя. — Я разглядываю его, открыв рот, как зевака в цирке». Но она ничего не могла с собой поделать. Тело Грегори обладало странной притягательной силой. Ей ужасно нравилось смотреть на него. С трудом отведя взгляд, Виолетта закрыла дверь и отошла к окну.
— Я думала, ты уже закончил мыться, — вздохнула она. — Иначе я не ворвалась бы сюда без стука.
— Я люблю, когда вода горячая, — пояснил он. — Сейчас мне хорошо, так что я не спешил. А теперь объясни мне, почему ты вдруг решила вернуться домой?
Виолетта беспокойно двигалась по комнате, бесцельно прикасаясь к вещам. Взгляд ее упорно возвращался к мужскому влажному телу в ванне.
— Я, пожалуй, выйду и вернусь, когда ты закончишь. Тогда и поговорим, — сказала она.
— Я не столь застенчив, как ты. Так что давай поговорим сейчас. По правде говоря, мне трудно поверить в то, что ты изменила свое решение так внезапно. — Он пристально смотрел на нее.
Виолетта поежилась. Она знала, что если Грегори будет смотреть в ее глаза, она сможет убедить его в чем Угодно. Но самой смотреть только ему в глаза, а не на все остальное, было для нее пыткой.
— Мне трудно разговаривать с неодетым мужчиной, — призналась Виолетта. — Мы встретимся внизу и все обсудим за обедом.
— Если ты решила ехать домой, то зачем купила продукты в дорогу?
— Я сначала купила, а потом поняла, что хочу вернуться, — пробормотала Виолетта, опустив глаза и продвигаясь к двери.
Она услышала всплеск, и в следующий — миг Грегори преградил ей дорогу.
— Я уверен — ты что-то замышляешь, — сердито заявил он.
— Грегори, ты что, совсем стыд потерял? — Виолетта зажмурилась.
— Я в полотенце.
Виолетта приоткрыла один глаз. Бедра его действительно были прикрыты полотенцем, обернутым вокруг бедер. Но она видела его длинные мускулистые ноги и обнаженный торс.
— Я не могу стоять здесь и болтать с тобой, когда ты в таком виде.
— Тогда подожди, пока я оденусь.
Не дожидаясь согласия, он повернулся и пошел к стулу, где была сложена его одежда. Виолетта жадно разглядывала его широкие плечи, узкую талию, босые ноги.
— А почему ты везде загорел одинаково? — Она выпалила вслух то, о чем даже не успела подумать, и покраснела.
— Что?
— Ну, твоя кожа… Она вся одинаково загорелая. — Грегори пожал плечами:
— В Вайоминге летом ужасно жарко, особенно на пастбищах. Поэтому если человек находит какой-нибудь водоем, он быстренько раздевается и ныряет в него.
Она представила себе Клайна, ныряющего нагишом в озеро, и покраснела еще гуще.
— Мне следовало подождать тебя внизу.
— Молодая леди не может пойти в ресторан одна. Это неприлично.
Должно быть, не более неприлично, чем стоять тут и разговаривать с полуголым мужчиной!
