— Сидха! — выдохнула Леди, произнося это слово как «Ш-ш-ши…» — Феерическое волшебное царство. Они дразнят нас!
Стайл крепко сжал коленями бока Нейсы, как бы спрашивая ее о чем-то. Уши единорога навострились: это был сигнал, что непосредственная опасность им не угрожает.
Стайл продолжал играть на гармонике, и прозрачные фигурки уплотнялись все больше.
— О сидха! — сказала Леди. — Что ты пристала к нам? Зачем ты вмешиваешься в наши дела? Мы не хотим ссориться с существами вашего образа и подобия.
На это феерический человечек ответил:
— Мы просто играем с тобой, человеческое дитя, мы забавляемся с теми, кто ничего о нас не знает и пугается. Невинное зло — это просто шутка, Леди. Игра. Так мы развлекаемся, Леди!
Обаятельный, почти детский голосок, с озорным перезвоном колокольчиков, в котором слышалось легкое журчание горного ручья, окликнул Стайла. Стайл отметил про себя, как легко такой голосок можно принять за природные, естественные звуки — течение воды, дуновение легкого ветерка, шелест падающих листьев.
— Кто ты? — спросила сидха Стайла. — И почему путешествуешь с женщиной-человеком? Как зовут тебя?
Ее голос напомнил отдаленное воркование лесной голубки; соблазнительно сладки были формы ее тела, прекрасно милое лицо. Она притягивала к себе.
Стайл отложил гармонику. Материализовавшись, сидхи не стали растворяться в воздухе. Теперь, когда их присутствие обнаружено, какой смысл оставаться невидимыми?
— Я человек, — ответил Стайл.
— Человек на единороге?! — полувопросительно воскликнула сидха. — Нет, ты больше похож на гигантского кобольда, прислуживающего в доме этой Леди. Но ведь ты ее не сможешь долго дурачить, верно, приятель? Иди ко мне! Я предложу тебе занятие более подходящее для того, кто ты есть.
И она проделала изящный пируэт в воздухе, отчего светлое ее одеяние колыхнулось, выставив напоказ точеные, вечные в своей красоте ноги.
— Но ты ведь не из нашего мира, — сказал Стайл, явно заинтригованный.
— Ах, какой ты гадкий! Не успел завлечь и уже бросаешь — С молниеносной быстротой она промелькнула перед его лицом, мимолетными всполохами заискрились ее волосы, голосок звенел. — Да я сейчас парусом подниму твою задницу в воздух, неблагодарный!
Нейса нацелила рог, чтобы боднуть феерическую девочку, но та проворно отпрыгнула в сторону. Она боялась единорога, наделенного магической силой и способного нанести тяжелый удар, но человеческое оружие этим существам было не страшно. Любое.
Стайл снова поднес гармонику к губам.
— Играй, играй! — воскликнула девочка-сидха. — За это я прощу тебе обиду, которую ты мне нанес. Играй, человек, а мы потанцуем!
Выкрикнула она это исключительно для того, чтобы достойно выйти из смешного положения, но Стайл решил поймать ее на слове. Однако в открытой сильной магии сейчас не было надобности, и он заиграл простую милую мелодию. Музыкальный рог Нейсы аккомпанировал ему. Дуэт был великолепен. И раньше Стайл был хорошим музыкантом, но с тех пор как появился на Фазе, значительно усовершенствовал свое мастерство.
Рядом с девочкой в веселом хороводе над головами путников закружились другие сидхи. Они то выделывали одиночные па, то танцевали парами, напевали и хлопали в свои маленькие ладошки. Особи мужского пола были чуть более четырех футов, с натруженными руками и курчавыми короткими бородками; особи женского пола были миниатюрные и хорошо сложены. Мужчины делали замысловатые пируэты, женщины без стеснения с соблазнительной непринужденностью поднимали подолы воздушных юбок. Это было очень красивое, праздничное зрелище. Необыкновенно красивое и радостное.
Покружив в стороне, феерическая девочка снова подлетела к Стайлу, сидевшему на Нейсе, и оперлась о рог кобылицы, к видимому неудовольствию той. Дыхание от танцев было прерывистым, в такт ему ритмично поднимался усыпанный жемчугом лиф.
— Не пора ли сдержать обещание, гигантский эльф? — сказала юная прелестница. — Пусть твоя кобыла играет в свой рог, а мы с тобой потанцуем до захода солнца.
Она протянула к нему свои ладошки. Маленькие пальчики, шевелясь, манили к себе.
Стайл взглянул на Леди. Та утвердительно кивнула. Нейса качнула торсом. Они, как видно, обе считали, что разумнее не идти наперекор сидхам: кажется, ведь поладили, стоит ли разрушать хрупкое согласие? Сидхи переменчивы в своих эмоциях. От веселья моментально переходят к гневу. Настроение их летучее. Стайл уже убедился в этом, наблюдая за маленькой взбалмошной леди-сидхой с ее неожиданной и противоречивой реакцией на происходящее.
