Голубка в клетке - страница 19

Шрифт
Интервал

стр.


Его часы показывали всего лишь половину девятого. Еще рано. Эстике, наверное, только начали одевать и сейчас примеряют к ее золотистым волосам свадебный венок. Сейчас он только мешался бы там. Дядя Дани, льет, вероятно, крокодиловы слезы. Старый Янош ворчит медведем, подружки хлопочут и щебечут, как ласточки.


Ну что ж, пусть каждый по-своему облегчает душу.


Таким образом у него как раз было время, чтобы заехать на улицу Надьштацио и забрать своего шафера Корлати.


Коляска быстро покатила по мостовой, из-под копыт лошадей вылетали мелкие искорки. Колеса выстукивали, казалось, одну и ту же фразу: «Я — сча-стли-вый, я — сча-стли-вый!..»


Стоп! Мы прибыли.


Алторьяи бодро взбежал по лестнице. Сабля его весело и гордо позвякивала при каждом шаге, словно приговаривая: «Вот идет его высокоблагородие депутат Алторьяи, его высокоблагородие депутат...» У дверей Петера он нажал кнопку звонка. И звонок весело завизжал: «Здрасть... здрасть...»


Мальчик-слуга, с настороженным, как у тигра, взглядом, открыл дверь.


— Их благородия нет дома. Уехали.


— Мозги твои куда-то уехали, щенок. Не узнаешь, что ли, меня?


— Как не узнать, сударь: господин Алторьяи. Но все-таки мой хозяин точно уехал.


— Это невозможно! Ведь вчера вечером мы были вместе.


— Они ночью изволили уехать.


— И не оставил мне никакой записки?


— Никак нет, ваше высокоблагородие.


— Что за странный случай! Ничего не понимаю! Пожимая плечами, он спустился, сел в поджидавшую его


коляску и помчался к своей невесте. Пока он туда доедет, будет как раз девять часов.


В гостиной он застал дядю Дани и мадам. Они возбужденно расхаживали взад и вперед.


— Беда, — сообщил Алторьяи с порога, состроив сердитую мину.


Дядя Дани и мадам взглянули на него растерянно.


— Значит, ты уже знаешь?


— Конечно. Значит, вам уже сообщили? Что же все-таки с ним случилось?


— Что ты, что ты! Никто ничего нам не сообщал, — пробормотал дядя Дани. — Ни единого словечка. Да провались я на этом месте, если хоть что-нибудь подозревал! Но все-таки это ужасно!


— Не стоит огорчаться, дядя Дани. Надо срочно найти кого-нибудь взамен. Есть у вас кто-либо под рукой?


Старый адвокат удивленно вытаращил глаза на Алторьяи, а затем с горьким юмором указал на мадам Люси.


— Вот как! Ну что ж, вот мадам Люси под рукой. Подойдет?


— Мадам? Шафером? Да ты не рехнулся ли, дядя Дани?


— Я перестаю тебя понимать, Пишта. Ты просто не в себе. Хотя не удивительно. Кто мог подумать? Чертовы вертушки, этот слабый пол весь такой!


— О ком ты?


— Об Эстер, разумеется.


— А-а... Она еще не одета?


— Кто?


— Да Эстер же!


Наш адвокат многозначительно переглянулся с мадам Люси, затем пожал плечами и судорожно начал тереть руки, словно намыливая их.


Первой начала догадываться компаньонка. В конце концов Алторьяи не двадцатилетний студент, чтобы вот так сразу свихнуться. Значит, здесь какое-то недоразумение.


— Судя по всему, — заговорила она, обращаясь к Алторьяи— вы еще не знаете об исчезновении.


— Как так не знаю? Я ведь уже сказал, что мне это известно, — спокойно ответил Алторьяи.


Это спокойствие снова озадачило гувернантку.


— Может быть, вам известен и адрес?


— Нет, этого я не знаю. Да и какое мне дело? По мне, беги он куда угодно, одно ясно — подлый он человек.


— О ком вы говорите?


— О ком же еще, как не о Корлати.


— Вас невозможно понять. При чем здесь Корлати?


— Тысяча чертей, разве мы не о нем говорим все это время? Он куда-то уехал сегодня ночью и весьма мило подвел меня.


В уме мадам блеснул наконец свет истины.


— Теперь я знаю, куда он уехал.


— Ну?


— Так ведь ясно же, — с живостью воскликнула она, — он бежал вместе с Эстер!


Алторьяи побледнел, глаза его полезли на лоб.


— С Эстер, — пролепетал он. — Бога ради, что произошло с Эстер?


Из прихожей раздался звонок. Наверное, пришли подружки Эстер или второй шафер. Дядя Дани поспешил им навстречу. А мадам Люси осталась просвещать жениха.


— Мы уже четверть часа говорим о ней, мосье. А вы все о Корлати да о Корлати. Этой ночью Эстер исчезла — таковы факты. Наутро мы застали ее кровать даже не разобранной. И, представьте себе, этот старый Янош исчез вместе с ней. Я всегда говорила, что по нем веревка плачет.


стр.

Похожие книги