В начале говорится, как заклинатель встает, молится, умывается, выходит через двери и ворота. Зачем описывать такие обычные действия? Именно затем, что они обычны для нормального, благочестивого человека. И идет он всегда на восток, в самую священную сторону под свет солнца, месяца и звезд. В случае же злого колдовства все обстоит наоборот: колдун не молится, не умывается, выходит не дверями, а дымовым отверстием, собачьим лазом и идет на север или запад, в проклятое место, в дьявольское болото, на ледяной остров. Тем самым доказывая нечисти, к которой взывает, что он ей сродни. По народным представлениям, ведьма или колдун, продавая душу черту, отрекались не только от Бога, но и от светил небесных и отца с матерью. Такова была инициация славянских черных шаманов. Добрые же чародеи посылали нечистую силу как раз в те места, где люди не живут — в леса, болота и т. д.
Три мира могут разворачиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Вспомним сибирских шаманов, для которых плыть по шаманской реке вверх, на юг означало попасть в верхний мир. А двигаясь по ней вниз, на север, шаман достигал нижнего мира, царства смерти. У славянских же волхвов путь на восток ведет на небо, к добрым богам и светилам. А противоположный путь — в преисподнюю к нечисти.
Покинув дом, заклинатель идет чистым полем. Нередко священное место в нем и лежит. Чаще же — в поморье, на берегу Океана-моря (Черного моря) или за ним — на острове Буяне (Кургане). В конце пути чародей видит разные сакральные объекты. Это может может быть белый камень Алатырь; гора (белокаменная или Сионская), дерево (дуб, береза, кипарис, «карколист»), куст (терновый или ракитовый), столб, лестница, изба, церковь (иногда — св. Климента), престол, гробница, Волотов курган… Кое-что уже знакомо нам по «Голубиной книге»: Океан, Алатырь, церковь Климента на море, кипарис, Волот. Все это — символы либо центра мира (камень, церковь, гробница), либо мировой оси (дерево, гора, столб, лестница). Не случайно, например, береза растет вверх корнями (как шаманское Мировое Дерево), а на столбе сидит божество. Объекты могут сочетаться: престол в церкви или на камне, дерево рядом с камнем и т. д. Нередко объекты оказываются металлическими, особенно из благородных металлов: железный дом с серебряными воротами, золотое море, золотой корабль и т. п. Это — знак принадлежности к иному миру, верхнему или нижнему. Там все священное, прочное, вечное.
Иногда на Алатыре сидит злое божество (сатана, Соломея). Алатырь — центр Вселенной, соединяющий три мира, так что может на него взобраться и хозяин преисподней.
В заговорах от укуса змеи описывается дерево, под которым лежит руно, а под ним — змея. Это очень напоминает греческий миф о золотом руне, висевшем на дереве под охраной дракона. Хетты вешали на дерево шкуру жертвенного барана, осетины — козла. В основе здесь — общеиндоевропейский миф о змее, лежащем под Мировым Деревом в гнезде из овечьей шерсти.
Даже коротенькие заговоры от зубной боли носят космический характер. В них выступают представители всех трех миров (месяц, заяц или медведь, рыба), а также Алатырь и Мировое Дерево (дуб). А перед сном русский человек просил в заклинании-молитве прощения у царя водяного, земляного и небесного (космического Рода-Белбога) и у всех небесных светил.
На объекте (в нем, под ним) обитает божество. Его и просит заклинатель о помощи либо уподобляет ему то, чего хочет добиться в земном мире. Этим божеством может быть Христос, Богоматерь, святые Егорий, Козьма-Демьян, Николай, Антипа и др. Может показаться, что сочиняли заговоры благочестивейшие христиане. Но вместо Богоматери часто появляется и даже отождествляется с ней красная Заря-девица. Обитают в священном центре также вечерняя заря, мать сыра земля, царь-огонь, царь-гром с царицей-молнией, братья-ветры, а еще Стратим-птица, лев-зверь, огненный змей и другие зверобоги. Зорям и ветрам часто даются христианские имена.
Часто появляются некие безымянные персонажи: золотой муж с золотыми стрелами, златоволосый молодец с золотым топором, старый матерый муж, рубящий топором дуб, семьдесят семь кузнецов, триста железных всадников-лучников и т. д. Нетрудно узнать в них языческих богов — Даждьбога, Перуна с его небесной дружиной, помощников Сварога. А веселый бог Ярила, белый всадник, является то святым Егорием, то белым мужем Жубрилой. Христос, Богоматерь, святые усердно стреляют из луков в болезни и прочую нечисть, зашивают раны, загоняют дичь и т. п. Четверо святых висят на Мировом Дереве, как Один на Иггдрасиле. Все это взято отнюдь не из евангелий или житий. А вот евангельский Христос-целитель в заговорах практически не появляется. Все эти христианские персонажи — явно лишь маски славянских богов.
