— Мне кажется, понимаю, — отвечал Финн.
— Вот ты убежал из дому, переплыл через море, оставил в дураках полицейских и, добравшись куда хотел, одержал победу, Так, по-твоему, ты совершил великий подвиг?
— Что вы, конечно, нет.
— А ты должен считать, что совершил подвиг, — сказал судья. — То, что ты сделал, замечательно.
— Да ведь это же все не я, — сказал Финн.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился судья.
— Все сделали другие. Те, кто помогал нам: Пол, и Том, и Миксер, и Мозес, и вот он, Майкл. Если бы не они, нас бы давно поймали.
— Понимаю, — сказал судья. — Значит, твоя роль в этом не так уж велика.
— Конечно, нет. — Финн говорил от чистого сердца. — Как бы мог я все это проделать без помощи других? Посмотрите на Дервал. Она такая маленькая, и она девочка, а ведь она шла и шла вперед. Если б она так упорно не шла, куда бы мы смогли добраться?.. Вот видите. Моя заслуга невелика.
— Понимаю, — повторил судья. — А если бы тебя вернули дяде Тоби, что тогда?
Финн немного подумал.
— При первой возможности я сбежал бы снова, — ответил он.
— И взял бы с собой Дервал? — спросил судья.
— Да, — ответил Финн, стиснув зубы.
— А почему? — спросил судья.
Финн снова подумал.
— Потому…
— Дядя Тоби бил Финна, — неожиданно сказала Дервал.
— Ты что, Дервал… — Финн потряс сестру за плечо.
— Да, бил! Я все равно скажу. Он каждый день бил его. Финн не плакал, а я плакала.
— Дядя Тоби плохо обращался с тобой? — спросил судья.
— Да не в этом дело, — отвечал Финн, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Да, плохо, — продолжала Дервал. — Он не давал Финну покоя. Я ненавижу дядю Тоби! Он грозил Финну…
— Замолчи, Дервал, — сказал Финн.
— Если ты будешь молчать, она, конечно, все расскажет, — заметил судья.
— Тут дело в любви, — горячо заговорил Финн. — Ребенку нужно, чтобы его любили. Не мне, а такой девочке, как Дервал. Понимаете? И я знал, что, если доберусь до бабушки, она будет с ней ласкова. Ну, как папа и мама. Понимаете? Я-то большой и могу сам о себе позаботиться. А Дервал ведь еще маленькая, ей нужен рядом добрый, близкий человек. А там такого не было. Дядя Тоби ее не любил. Вы меня понимаете?
Судья смотрел на мальчика. Сейчас лицо его уже не было замкнутым. Оно стало открытым, привлекательным. И судья понял, почему мальчик так понравился Майклу, который потратил свой отпуск и деньги, чтобы выяснить многие важные для дела обстоятельства, и все это лишь потому, что Финн ему полюбился.
— В моей работе, Финн, часто сталкиваешься с горем и несправедливостью. Мы и должны все расследовать, распутывать. Постараемся разобраться и в вашем деле. Поверь, я все понимаю. Сейчас мы поговорим с дядей Тоби. Тебе при этом быть не обязательно, только если ты сам захочешь.
— Нет, я не хочу, раз вам все равно.
— Хорошо, — сказал судья. — Теперь, Майкл, уведите детей и пригласите ко мне дядю Тоби.
— А вы — хороший, — сказала судье Дервал.
— Спасибо, Дервал, — засмеялся судья, — но не все с тобой согласятся. — И проводил детей взглядом.
Майкл сказал бабушке:
— Теперь мне надо привести сюда дядю Тоби.
— В мой дом? Ни за что!
— Послушайте, ведь существует закон. И против него нельзя бороться до бесконечности. Хоть раз попробуйте ему подчиниться. Посмотрите, что получится, и, если результат вам не понравится, сможете возобновить борьбу.
— Вы же полицейский, — сказала бабушка. — И все- таки помогали детям. Как же так?
Майкл увидел, что Финн тоже смотрит на него с недоумением. Он подмигнул мальчику.
— Да, но в это время у меня был отпуск.
И увидел, что Финну такое объяснение понравилось.
— Значит, я могу его привести? — спросил Майкл.
— Ладно уж, — согласилась бабушка. — Потом можно сделать в доме дезинфекцию.
Майкл засмеялся и ушел. А бабушка вывела Финна и Дервал через заднюю дверь.
Судья разглядывал дядю Тоби. Почтенный с виду мужчина. Лицо встревоженное, в руке носовой платок — вытирать глаза.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал судья.
Тоби сел.
— Мистер Морган, — обратился к нему судья, — вы отдали этих детей под опеку суда. Зачем вы это сделали?
— Разумеется, чтобы их вернуть, — отвечал дядя Тоби. — Вы же видите, что получилось. Эта старая леди с помощью вооруженных людей преградила путь полицейским. Разве я был неправ? Я должен был заручиться поддержкой закона.
