— Было бы чертовски умно, если бы вы использовали другой топор.
— Но я не убивал его, — простонал Грисвелл. — Я не собираюсь говорить о самозащите.
— Что меня и удивляет, — честно признался Таннер, выпрямляясь. — Состряпать такую сумасшедшую историю, чтобы доказать свою невиновность? Хм! Реальный убийца рассказал бы логическую сказку по крайней мере. Н-да… Капли крови идут от двери. Тело тащили, хотя нет. Пол не испачкан. Вы, должно быть, принесли его сюда, после того, как убили в другом месте. Но в этом случае, почему нет крови на вашей одежде? Конечно, вы сменили ее и вымыли руки. Но этот парень умер совсем недавно.
— Он спустился по лестнице и пересек комнату, — безнадежно сказал Грисвелл. — Он пришел убить меня. Я увидел его, когда он, шатаясь, шел по лестнице вниз. Он ударил точно в то место, где я лежал бы, если бы не проснулся. Это окно, через которое я выпрыгнул. Видите, оно сломано.
— Вижу. Но если он шел, то почему не ходит сейчас?
— Я не знаю. Мне слишком плохо, и я не могу соображать сейчас как следует. Я боялся, что он поднимется с пола, где лежит сейчас, и начнет меня преследовать. Когда я услышал топот ног волка, мне показалось, что это Джон, бегущий в ночи со своим кровавым топором и окровавленной головой, с дьявольской усмешкой на губах.
Зубы Грисвелла застучали, когда он вновь начал переживать весь тот ужас. Таннер бесцельно водил лучом света по полу.
— Капли крови ведут в холл. Поднимемся наверх и проследим весь его путь.
Грисвелл вздрогнул.
— Они ведут наверх?
Глаза Таннера сверкнули.
— Боитесь идти за мной?
Лицо Грисвелла стало серым.
— Да. Но я все равно пойду с вами или без вас. Тварь, которая убила бедного Джона, может, все еще скрывается наверху.
— Держитесь позади меня, — приказал Таннер. — Если кто-либо атакует нас, то предоставьте действовать мне. Но ради вашей безопасности, предупреждаю, я стреляю быстрее, чем прыгает кошка, и не промахнусь, если что. Если у вас имеются на этот счет какие мысли, оставьте их при себе.
— Не будьте идиотом! — презрение взяло верх над его страхом.
— Я хочу быть честным, — сказал Таннер. — Я пока не обвиняю вас и не хочу этого. Даже если половина рассказанного вами — правда, то вы прошли через адские испытания, и я не хочу быть с вами грубым. Но вы видите, трудно поверить во все то, что вы мне рассказали.
Грисвелл устало мотнул головой, давая этим знать, что понял. Они вышли в холл и остановились у подножия лестницы. Тонкая нить темно-красных капель была отчетливо видна на толстом слое пыли и вела наверх по лестнице.
— Следы ног человека в пыли, — тихо сказал Таннер. — Идите медленнее, я должен быть уверен в том, что вижу, потому что мы их стираем, поднимаясь наверх. Хм! Одна пара следов ведет наверх, другая вниз. Один и тот же человек. Следы не ваши. Браннер был крупнее вас. Капли крови повсюду — кровь на перилах, словно человек опирался на них окровавленной рукой — пятно вещества, которое выглядит, как мозги. Но что же…
— Он спустился по лестнице уже будучи мертвым, — Грисвелл вздрогнул, шаря рукой впереди себя. — Одной рукой он опирался о перила, во второй сжимал топор, которым был убит.
— Или он был снесен вниз, — пробормотал шериф. — Но где же следы?
Они вошли в верхнюю прихожую — большое, пустое и запыленное помещение, где покосившиеся от времени окна отчасти пропускали свет и где свет фонарика потерялся в обширном пространстве. Грисвелл дрожал, как осиновый листок. Здесь среди темноты и кошмара умер Джон Браннер.
Глаза шерифа странно блестели при свете фонаря.
— Кто-то свистел отсюда, сверху, — прошептал Грисвелл. — Джон шел сюда, словно его кто-то подзывал.
— Следы ведут в глубь холла. Такие же следы, как и на лестнице. Такие же отпечатки… Боже!
Позади него Грисвелл подавил крик, так как увидел то, что вызвало восклицание у Таннера. В нескольких футах от начала лестницы следы Браннера оканчивались, а затем, свернув, уходили в противоположном направлении. И там, где цепочка следов поворачивала, виднелась огромная лужа крови на пыльном полу, и напротив нее кончалась другая цепочка следов — следов голых ног, узких, но с косыми передними пальцами. И они также вели от этого места, но уже в глубь холла.
