— Боюсь, мой гардероб небогат, — вздохнула она. — Ты уже почти все видел.
— Красивой женщине ни к чему наряжаться, — возразил он. — Чего бы ты хотела?
Тебя, мысленно ответила она, признавая невозможность осуществления своей мечты. Даже если в жизни Никоса есть другие женщины, она не в силах отказаться от него. Во всяком случае сейчас.
— Джин с тоником, пожалуйста, — попросила она, надеясь, что голос не выдаст ее смятения.
— Лед, лимон?
— Да, отлично. — Челси шагнула ближе, села на диван, куда Никос уложил ее в тот вечер, когда она подвернула ногу, — с тех пор и недели не прошло. Если бы не это маленькое происшествие, ее бы здесь давно уже не было. Подумать только, она никогда не узнала бы такого счастья!..
— Звонил мой дядя, — сказал Никос, подавая ей бокал. — Сообщил, что Дион официально заявил о своем намерении жениться на Элини Верикиу. — (Пауза.) — Мне также сообщили, что Дион был здесь в тот день, когда я уехал в Афины. Ты убедила его так поступить?
Он продолжал стоять. Челси взглянула на него снизу вверх, пытаясь определить его настроение.
— Убедила? Разумеется, нет.
— Но этот вопрос обсуждался?
— Ну… да.
— И ты внушила ему, что его предложение будет принято?
— Я передала ему слова Элини, — призналась она. — Честно говоря, я не ожидала, что он тут же отправится делать предложение, но, если они любят друг друга, что в этом плохого?
— Плохо то, что Дион не может жениться. У него нет собственных средств — только то, что дает ему мать.
— А может, подыскать ему какую-нибудь должность в компании? — предположила Челси.
Никос натянуто улыбнулся.
— Компания, как ты выражаешься, не берет пассажиров. Дион никогда не проявлял интереса ни к какой работе. Он предпочитает наслаждаться жизнью.
— Но он должен понять, что так не может больше продолжаться. Теперь, когда он решил жениться…
— Следует учитывать не только желание Диона. У Танассиса Верикиу имеется на примете более подходящий претендент на руку дочери.
Челси слабо запротестовала.
— А чувства девушки в расчет принимаются?
— Элини позволяет чувствам управлять собой. Хороший брак основывается на более важных соображениях.
— Любовь играет хоть какую-то роль?
— Не обязательно.
Челси не сводила глаз с бокала, который держала в руках.
— Если любви нет совсем, брак не может быть счастливым.
— Ты считаешь любовь непременным условием для наслаждения плотскими утехами?
Сердце у нее дрогнуло.
— В браке — да, — поспешно сказала она. — Иначе он становится лишь обязанностью, которую следует выполнять для продолжения рода.
— Значит, ты никогда не вышла бы замуж за мужчину, которого бы не любила?
Синие глаза поднялись, словно притягиваемые магнитом к темным глазам, хранившим загадочное выражение. Если бы я хоть на миг могла понять, каковы его истинные мысли и чувства, с горечью подумала Челси. Если бы только посмела дать себе волю высказать, что на самом деле чувствую, и гори все ясным огнем!
— Да, не могла бы, — только и сказала она.
— Даже если бы пришлось прожить жизнь в одиночестве, потому что не встретился тот, кого бы ты полюбила до такой степени?
— Даже тогда. — Пауза была краткой, желание высказаться — непреодолимым. — Ты как-то признался, что если бы надумал снова жениться, то выбрал бы невесту сам. Значит, в первый раз тебя принудили к тому, что ты считаешь долгом Элини.
— Это другое дело.
— Ничего подобного! — Челси не собиралась отступать. — Если ты действительно считал, что любовь играет незначительную роль, ты бы женился на Флорине. Во всех прочих отношениях она самая подходящая кандидатура.
Бокал Никоса оставался нетронутым. Он разглядывал Челси с непроницаемым выражением лица.
— Ты сомневаешься, что я любил мать Димитриса?
— А ты любил? — с вызовом спросила она.
На мгновенье казалось сомнительным, что Никос вообще ответит, но, помолчав, он пожал плечами.
— К сожалению, нет. Она была очень красива, но красота лишь часть того, что притягивает мужчину к женщине.
— А она любила тебя?
— Я не спрашивал. Любила или нет, она была образцовой женой.
Челси тихо добавила:
— И она подарила тебе Димитриса.
— Да. — Темные глаза потеплели. — За сына я всегда буду ей благодарен, как и тебе за то, что спасла ему жизнь. — Он сменил тон. — Хватит воспоминаний. И о Дионе тоже хватит говорить.
