Пикирование с зависанием над целью — следующий этап отработанной операции. А дальше стрельба на поражение с задержанием. Что–то зачастили в город лесные гости, за этот месяц уже третий случай. И второй в их районе.
Краем глаза Эл отыскала напарника. Джоб уже тоже был в переулке, но даже зеленому новобранцу, да и вообще любому, было очевидно, что встрече он помешать не успеет. Предотвратить неизбежное теперь лишь в ее власти. Повинуясь команде, как по невидимой горке флайер завалился в сторону Горбатого переулка.
— Иду на цель, — отчеканила она Джобу.
В ответ раздалось лишь нечленораздельное ворчание.
Автоштурман бортового компьютера, сведя воедино данные всех наблюдений, заставил зависнуть машину над ущельем Горбатого переулка точно в том месте, где должен был оказаться в настоящий момент нарушитель. Эл в этом не сомневалась. Она видела, как сужается в точку координатная сетка на спине пришельца из дикого мира. Пес должен быть вот здесь, но глаза сержанта увидели нечто иное. Голая серая лента асфальта и мощный, хотя и не столь внушительный с такой высоты Джоб, скачущий тяжелым галопом.
— Где он?! — в удивлении вскрикнула Эл.
— Не вижу! — кратко отозвался напарник.
Джоб остановился точно под тенью машины и,
склонив голову, закружился на месте.
— Дальше по переулку он не ходил, — доложил
Джоб результат своих недолгих исследований при помощи органа обоняния. — Они встретились и…
— Да где же они, черт возьми! Провалились? — загоревшийся было азарт охоты прорвался у Эл досадой и тревогой за исход состоявшейся встречи.
— Не думаю, — рассудительно ответил Джоб, чуждый, как и все четвероногие, любых образных выражений. — Скорее мы опоздали. Он уволок его… Он уволок его во внутренний двор!
— Вот черт! — Как она упустила эту детальку, на Горбатом сохранились пережитки далекого прошлого. Всего два, но этого оказалось достаточно, вот же они на карте помечены зеленым квадратным значком. Как она…
Времени на самоедство у Эл не было вовсе. Фигура Джоба метнулась к нечетной стороне Горбатого переулка и сразу исчезла. Рядовой скрылся под аркой, раньше их называли, кажется, подворотнями.
— Я снижаюсь! — крикнула она.
Трех секунд оказалось достаточно, чтобы патрульная двойка замерла на асфальте там, где только что кружил младший в паре. Эл ступила на асфальт, держа наготове оружие. Ей не хотелось повторить оплошность, из–за которой, возможно, туго придется Джобу. Узкая бетонная полубочка прохода, ведущего во внутренний двор, пустовала.
— Джоб, где ты? — окликнула она.
— Здесь, — отозвался голос напарника в наушниках шлема, — заходи, я не знаю, что делать.
Эл поспешила под бетонные своды.
Внутренний двор этого допотопного дома, который давно пора было снести или уж сохранять как памятник архитектуры, представлял собой почти идеально квадратную площадку, по периметру которой шла асфальтированная дорожка. Внутри же квадрата росли деревья: высокие, нелепые, с задранными вверх и рассеченными, словно перья, ладонями широких и длинных листьев — какие–то пальмы, а рядом кедр, еще какие–то с листьями, которых Эл и не знала; у их подножия, чуть в стороне, избегая тени, пестрела яркими красками цветов продолговатая клумба, а в центре цветника бил маленький аккуратный фонтанчик, к которому вела выложенная большими, неровными по краям камнями дорожка. За клумбой кусты роз и шиповника образовывали подобие несложного лабиринта, наверняка со скамейками, скрывавшимися под колючими зелеными стенами. Сверху всю эту дикость накрывало, опираясь на крыши, полушарие прозрачного колпака синтетического кварца.
Эл поморщилась. Таких дворов в районе ее патрулирования четыре, их часто облюбовывают натуропаты, но этот был пуст, по крайней мере так с первого взгляда ей показалось. Хотя места, где мог спрятаться бессловесный вместе со своей жертвой, сколько угодно.
— Эл, они здесь.
Джоб не сводил глаз с темной матовой плоскости двери, одной из девяти. Восемь — все «мертвые», по две на сторону квадратного двора — сохранили допотопные козырьки над входом и три ступеньки перед каждой дверью, эта же выделялась. Дверь «жила» — ею пользовались и поныне. И это еще не все. Перед «живой» дверью не было не только крылечка, но даже и какой–либо мало–мальски выраженной приступки. Порог находился прямо на уровне асфальта.
