Пара реактивных самолётов проревела над головой. Они теперь постоянно патрулировали местность. В воздухе все ещё пахло дымом. Над городом застыла дымка.
Кей с матерью стояли, вцепившись друг в друга и уставившись на гроб и гору цветов вокруг него. Она едва слышала, как губернатор произносил надгробную речь. Безустанный слуга народа. Преданный муж и отец. Она чувствовала, что все смотрят на них. Она хотела домой.
Она предпочла думать, что Джек Уайетт в поездке. Он был просто не здесь. Не в коробке. Она притворилась, что поверила в его смерть. Но для нее он просто припарковался где-то с радаром, ожидая, что остановит ее за превышение скорости. С этим она могла жить.
После этого, к счастью, никто не ждал от нее речи. Все, что от нее требовалось, это стоять и выглядеть достаточно печальной, пока люди говорили, как им жаль. Поразительная живая очередь. Губернатор с женой. Вице-президент Соединенных Штатов. Наверное, будет много фотографий в газетах. Помощники охраняли их рьяно, и, когда мама повернулась к помощнику Кэлбаху и помощнику Олсену с мольбой в глазах, они загородили Кей и ее маму, провели до ожидающей их машины и отвезли домой. К разогретой в микроволновке лазанье и слишком тихому дому.
Они думали — или это только Кей так надеялась — что с потоком посетителей и соболезнований покончено. Но на следующее утро кто-то постучал в дверь. Они переглянулись, сидя на диване. Кей никогда не видела свою мать настолько уставшей, как в тот момент, когда она сгребла себя с дивана и пошла к входной двери. Она приоткрыла ее, а Кей вытянула шею, чтобы посмотреть, кто там.
Она услышала незнакомый голос.
— Мэм, извините, что тревожу вас, но я надеялся, что смогу поговорить с вашей дочерью.
Кей заставила себя подняться на ноги и присоединиться к матери, разглядывающей мужчину у входной двери. Помощник, бывший в это время на дежурстве, Майклс, стоял немного позади него. Он повел плечами, словно спрашивая, правильно ли сделал, пропустив этого человека.
На прибывшем была голубая униформа военно-воздушных сил и круглая фуражка с козырьком, вместо оливково-зеленого комбинезона, но она все равно узнала в нем пилота, который приземлился с парашютом за границей. Того, который видел ее, летающей на Артегале. Все, что ей оставалось, это смотреть.
Мама взглянула на Кей, которая не знала, что сказать. Все, о чем она могла думать, что ее секрет раскрыт. Теперь с ним было покончено.
Пилот слегка ей улыбнулся, но заговорил с ее матерью:
— Мэм, меня зовут капитан Уилл Коннер, я пилот, неудачно приземлившийся несколько недель назад. — Он указал большим пальцем через плечо на лес. — Я знал вашего мужа. Шериф Уайетт был тем, кто нашел меня после того, как я удрал через границу. Я лишь хотел сказать, что я сочувствую. Жаль, что я не узнал его лучше. Но здесь я, в основном, чтобы поговорить с вашей дочерью, если это возможно.
Зачем он пришел? Почему не привел сюда целую армию с требованием, чтобы она рассказала все, что знает? Он был слишком вежливым, она не доверяла ему.
Мама взглянула на Кей, явно в недоумении.
— О чем?
Капитан Коннер выглядел спущенным.
— Можно мне войти?
Мать Кей открыла дверь немного шире.
— Думаю, я смогу сделать кофе, извините, это были тяжёлые дни.
— Я понимаю. Меня бы здесь не было, если бы это не было важно.
Он снял фуражку и зашёл внутрь.
Пока мама была на кухне, капитан Коннер и Кей рассматривали друг друга.
— Это и в самом деле ты, — удивлённо произнес он. — Я подумал, что узнал тебя на фото с вчерашних похорон. Но я не был уверен.
Она попыталась спросить его, и в ее взгляде была мольба: «Зачем вы пришли, что вы делаете, зачем, в конце концов, вы раскрываете меня»? В ответ он, возможно, ответит: «Мы можем это сделать по-хорошему или по-плохому». Кого он обманывает? Не было никакого «по-хорошему». Если верить ему— и все воспримут именно так — она дружила с врагом, врагом, который убил ее отца, и она молчала об этом все это время.
— Почему вы ничего не рассказали раньше? Почему никому не рассказали обо мне? — Спросила она.
Он пожал плечами и искоса через плечо посмотрел в окно на помощников шерифа и автомобили телевизионщиков.
