В течение первых пяти минут он читал из письменного заявления, объясняя про новый самолет: экспериментальный истребитель F-22, разработанный для маневренности и скорости, превышающий все ожидания и так далее. Он не сказал, но было ясно, что этот реактивный самолет, созданный за шестьдесят лет, был специально разработан в противовес драконам. Его сотрудники представили видеоряд: рисунки, плакаты, показывающие простые схемы, видео.
Затем с мощью нового инструмента ВВС, показанного позади него, генерал объявил:
— Этот самолет уникален и требует специального рассмотрения. Мы надеялись провести переговоры с нашими соседями об использовании части территории — части, которые они не используют — чтобы полностью проверить наш новый самолет.
Так самолет случайно пересек границу, потому что требовалось больше пространства для практики? Кей могла купиться на это, если бы парень не выглядел желающим разжечь войну.
Генерал замолчал, и репортеры стали выкрикивать вопросы, на которые он не отвечал. Кей нашла свою маму в стороне со скрещенными руками, выглядящую неприветливой. Ее брючный костюм был мятым, и Кей задумалась, когда они в последний раз стирали вещи. Напряжение, должно быть, просто убивало ее.
Тем вечером все разошлись по домам на ужин. Мать Кей была разъярена. Она резко готовила — опять пасту — то хлопала дверью холодильника, то дверцами шкафа и крышками кастрюль на плите. Кей делала салат — на самом деле просто вывалила его из сумки в миску — и попыталась не мешаться под ногами.
— Они нам не все рассказывают, — сказала ее мама.
— Мне кажется, они тыкают в осиное гнездо, чтобы посмотреть, что выйдет, — сказал папа, когда сидел за столом и бегло просматривал газету.
Мама уронила пакет с пастой на стол и уперла руки в бедра.
— В этом то и проблема. Вооруженные силы не думают, что те ответят. Они не думают, что драконы на самом деле собираются что-либо делать, неважно, что коалиция заявляет об этом.
— А ты что думаешь? — сказал папа.
— Очевидно, мне не платят за то, чтобы я думала, — сказала мама и швырнула пустую банку из-под соуса в помойку.
Когда они все, наконец, сели за стол с едой на тарелках, папа спросил Кей о школе, и на этот раз она молола вздор об уроках и чем угодно, стремясь сменить тему, пока мама не успокоилась.
Кей знала, что получила только половину истории. Она знала, что драконы тоже об этом говорили, и отчаянно хотела поговорить об этом с Артегалом, позвонить ему по сотовому телефону, рассказать о том, что происходило здесь. Хотя ей пришло в голову, что кто-то, как генерал Браниган, назовет это шпионажем.
Она и отец убирали со стола, пока мама принимала душ и ложилась отдохнуть. За последние несколько дней она не много спала, и Джек спокойно убедил ее уйти из кухни. Она коснулась плеча Кей, когда прошла, будто нуждаясь в контакте для успокоения.
Единственное полезное, что могла сделать Кей, это загрузить посудомойку, так она и сделала.
Ее отец обычно вел себя непринужденно. Его было трудно прочитать. Но в комнате висела напряженность, будто он волновался. Кей гадала, о чем он думал, и не знала, как спросить. Посматривая, она сказала:
— Она действительно расстроена.
Он запечатывал остатки в пластмассовые контейнеры. Он не посмотрел на нее, но улыбнулся своей кривой улыбкой. Провинциальная улыбка шерифа, подумала она. Такую он дарил самому богатому парню в городе — возможно, звезде Голливуда, который владел ранчо в двадцати милях к югу — прежде, чем выписывал ему талон о превышении скорости.
— Она расстроена, потому что вооруженные силы — это сообщение, что ее работа больше не имеет значения, — сказал он. — Вооруженные силы давят на Президиум и коалицию.
Это имело смысл, потому что вся работа ее мамы состояла в том, чтобы защищать границу, а этот самолет пересек ее, будто ее там не было, и хотел продолжать пересекать ее.
— Она просто устала, — добавил папа и погладил Кей по плечу. Вместо того чтобы успокаивать ее, жест больше разволновал. Это не было нормально, и ничто не было так, как должно было быть.
Каналы новостей устали от показа той же видеозаписи драконов, ничего не делающих, хотя изображение все еще приводило Кей в восторг. Она уставилась на него, придвинувшись поближе к телевизору, чтобы лучше видеть, ожидая и надеясь, что статуи-рептилии сделают что-то. Она гадала, что они думали, что чувствовали о человеческом городе, который созерцали.
