Джон проследил за её взглядом.
— Это что, северное сияние?
Такими тихими ночами или иногда перед самым рассветом в Серебристой Реке можно было увидеть северное сияние. Но Кей покачала головой. Это свечение было слишком алым и слишком близким к горизонту, чтобы быть полярным сиянием. Среди горных пиков короткие вспышки света высвечивали грациозные тени.
— Это они, — ответила Кей.
Несколько раз в году драконы активизировались, и небо над их территориями пламенело. Люди полагали, что это выдыхаемое ими пламя отражается от гор. Никто не знал точно, почему это происходит. Во время такой огненной ночи ничего не происходило. Никаких нападений, никаких требований, ничего, что говорило бы о том, что драконы разозлились. Может, у них просто свои дни отдыха, свои праздники, как Рождество. Возможно именно из-за того, что люди не могли объяснить некоторые вещи, они и оставались враждебно настроены по отношению к драконам, даже спустя столько лет.
Драконы проявляли активность только в пределах своих территории, поэтому человеческие власти ничего не могли поделать. Кей даже вообразить было сложно, сколько же надо драконов, чтобы так озарять горы.
Внезапно задрожав, она взяла Джона за руку, чтобы согреться. Он не отдёрнул руку. И они продолжили прогуливаться.
Такая прогулка за руку была похожа на танец. Кей стало теплее. И она не была уверена, что дело просто в тепле его кожи.
Пройдя ещё десяток шагов, Джон глянул на неё:
— Значит ли это, что ты хочешь, чтобы мы стали больше, чем друзьями?
Ещё пару шагов. Кей надо было подумать. Ведь это Джон, её компаньон по скалолазанию, её лучший друг. Было сложно воспринимать его кем-то другим. Она не была уверена, что хочет быть одной из тех парочек, к которым подходила на танцполе директор Рейд. Она не была уверена, действительно ли это значит встречаться. Сейчас в её голове крутилось слишком много мыслей, и было сложно объяснить это всё Джону.
— Не знаю. Это нормально, что я пока не знаю?
— Да, — ответил он после короткой паузы. — Думаю, я знаю, что ты чувствуешь.
Он легонько сжал её руку.
Так, держась за руки, они вернулись к машине.
Кей застонала, когда увидела, что в гостиной горит свет. Значит мама или папа — или оба — её дожидаются.
— Ещё ведь не полночь. Я уверен в этом, — в панике Джон бросил взгляд на приборную панель. Часы показывали 23:30.
— Нет, ещё не полночь. Они просто волнуются.
— Ты уверена, что всё в порядке? Тебе не влетит?
— Нет. Раз они сказали «в полночь», значит, в полночь.
Кей запахнула пальто и остановилась, прежде чем открыть дверь.
— Спасибо, Джон. Спасибо, что не давал мне покоя, пока я не согласилась пойти на танцы. Это был отличный вечер.
Это действительно был отличный вечер, и лучшая его часть — когда они с Джоном гуляли, держась за руки и глядя на звёзды.
— Классно. Я рад, — он широко улыбнулся. Он и правда, был рад.
— Может, стоит как-нибудь это повторить.
— Наверно, стоит…
Это было важно.
«Я колеблюсь и не говорю «да», потому что боюсь? Это так?»
И скорей всего из-за этой мысли она и наклонилась вперёд и поцеловала Джона, прежде чем решила, что действительно боится. Лишь лёгкое касание уголка его губ. Джон поражённо моргнул и уставился на неё, открыв рот. Дотронулся до её руки.
— Пока, — сказала она и вылезла из машины, прежде чем он успел что-то ответить. Она почти бегом направилась к входной двери, но на пороге оглянулась. Он наблюдал за ней через лобовое стекло. Кей быстро зашла в дом и закрыла дверь. Она стояла в тишине, пока не услышала, как Джон завёл машину и уехал.
Позади неё зашуршала газета. Её папа читал на диване в гостиной и теперь отложил газету в сторону.
— Привет, — произнёс он.
Она разгладила пальто и постаралась не выглядеть смущённой. А что, если ей теперь и вправду влетит? Может, её отец схитрил и перевёл часы на пятнадцать минут вперёд?
— Не надо было меня дожидаться.
Отец пожал плечами.
— Знаю, просто хотел убедиться, что ты хорошо провела время. Ведь так?
— Да, так.
Кей засунула руки в карманы пальто и присела на краешек кресла напротив отца.
— Мы видели огни. Они были похожи на пожар в горах по ту сторону границы.
