— Кажется, нет. Я — поздняя птица.
— Я тоже… Впрочем, я по обстоятельствам могу быть и совой, и жаворонком. Побродим немного?.. Или посидим?
— Пожалуй, — сказала я.
И мы — опять не сговариваясь — пошли к морю.
Пляж был почти пуст. Вдалеке расположилась тихая компания, то ли три, то ли четыре человека.
Мы сели у самой воды на теплый песок. Было светло от луны и звезд. Едва шуршало, засыпая, море.
И тут снова началось… Меня охватило смятение, хотелось вскочить и убежать. Но любопытство не отступало: а что дальше?
И я, как говорила дочь, сделала свой выбор. Я отдалась интуиции, которая подсказывала: впереди, за поворотом, может открыться новая ситуация, в ней могут проявиться новые возможности познания себя, а стало быть — мира, в котором я живу…
Постепенно мысли, чувства, неведомые импульсы вернулись в состояние равновесия. Тихо мерцали звезды и перешептывались волны.
Сурен взял мою руку в ладони. Я подумала, что, если бы это было кино, он должен был бы поцеловать меня через какое–то время.
Но ничего не происходило. И это ничего, как ни странно, не обременяло. Возможно, поэтому с моих губ слетели слова, которых я не собиралась говорить:
— А что, если сейчас какой–нибудь мужчина вот так же держит за руку вашу жену?
— Если вот так же, с теми же чувствами, что я держу вашу… Я порадовался бы за нее. Только это не моя жена.
— Как? — Я повернулась к нему.
— Это моя сестра. — Он тоже посмотрел на меня.
Вероятно, в моем молчании сквозило сомнение.
— Это моя родная сестра.
— А где же ваша жена? — Это был не совсем уместный и совсем некорректный вопрос. Я что, от Ленки, что ли, заразилась такой прямотой?
— У меня нет жены… То есть мы в разводе.
— А у меня есть муж. И мы не в разводе. — Это тоже была дань стереотипам, которые пока еще довлели над моим сознанием. Или просто неопытность в отношениях с мужчинами?
— Я знаю. — Он улыбнулся.
— И что, несмотря на это, вы собираетесь меня соблазнить? — Я понимала всю неуклюжесть игры, которую повела, совершенно не владея жанром.
— Да, — сказал он просто.
Я обалдела от такой прямоты.
Он оставил мою руку и повернулся ко мне всем корпусом.
— Я собираюсь вас соблазнить, — повторил он.
— Зачем?.. Почему меня?..
Господи! Да что это со мной? Я осознавала глупость, ненужность, да просто непозволительность всего произносимого мной уже в момент, когда оно слетало с губ.
— Я потом вам все расскажу.
— Когда — потом? — Я растерялась окончательно.
— Когда–нибудь потом. — Он все так же спокойно улыбался, глядя на меня.
— Вы полагаете, у нас с вами есть потом?
— Конечно. Потом есть у всех и всегда.
Я понемногу брала себя в руки.
— Но потом бывает не только совместным, но и раздельным.
— Ничего не бывает раздельным после того, как было совместным.
Я словно слышала эхо наших с дочерью бесед.
Лицо Сурена было так близко, что я ощущала его дыхание. На мгновение мне представилось, что я стою на краю бездны. И дух захватило. На мгновение.
Он протянул руку и коснулся тыльной стороной пальцев моей щеки, потом шеи, плеча.
— Вы казанова? — спросила я, стараясь казаться спокойной.
— Нет. Я одинокий, не очень смелый и не очень уверенный в себе мужчина.
— Приехавший на курорт скоротать одиночество?
— Нет. — Он был все так же спокоен. — На курорт я привез свою сестру. Она очень больна. Она захотела побыть на море.
— Простите… — Я едва не расплакалась от стыда. — Простите, ради бога…
— Прощаю. Успокойтесь… не надо…
— Все равно это глупо… некрасиво… бестактно… Я обычно не позволяю… я не умею… это от волнения… глупости эти…
Я поднялась. Он тоже. Мы молча пошли к спальным корпусам и несколько натянуто простились на пороге моей комнаты.
* * *
Завтрак я проспала и отправилась в городской сад выпить кофе. Я очень хотела увидеть Сурена. Я даже заволновалась, подходя к ярким зонтикам.
Он сидел лицом ко мне, точнее, в ту сторону, откуда должна была появиться я. Я была уверена — он ждал меня.
Он поднялся навстречу. Мы оба не могли скрыть ни радости, ни смущения.
Нет, он не казанова. А я… я — просто несовершеннолетняя барышня. Это все Ленка! Раньше я четко знала — в какой ситуации как себя вести, что говорить, а что нет…
