— Просто я уезжаю в командировку, — сказал он сам себе, — дней на десять, а потом приеду. Вот и все дела.
Автомобиль его заносило снегом, замерзающая вода готовилась разорвать радиатор, он не видел этого, но знал, что так и есть, и жалости не испытывал, а из всех людей и вещей на всем белом свете жалел только себя, и жалость эта была столь острой, что впору бы ему заплакать, но на улице делать это он стеснялся, дом он потерял, а специальных мест для облегчения горя в городе не было.
Итак, он вышел на очередной виток налегке, с чемоданчиком в руке, с хмелем в голове и с болью в сердце.
Антипова встретила его в домашнем халате, на кухне булькало и пахло чем-то жареным, он дохнул на нее водочным перегаром, она зажмурила глаза и сказала:
— Володенька ты мой, наконец-то ты пришел, — обняла его нежно и поцеловала в небритую щеку.
— Я Слава, а не Володя, — слабо возмутился он, но она покачала головой, улыбнулась и еще раз дотронулась губами до его щеки.
Телевизор был включен, шел забавный мультик: звери, похожие на людей, гонялись друг за другом и за людьми, похожими на зверушек.
Буданов разделся, прошелся по комнате, уже знакомой, уже признавшей его и не такой враждебной, как раньше.
Антипова хлопотала на кухне, и он стал разговаривать сам с собой.
— Ну хорошо, — сказал он, — пусть меня зовут Васей или Володей, не все ли равно. Ведь я уже не я, уже не Вячеслав Буданов. У Буданова была машина и жена по имени Лена, и не было цветного телевизора, а у меня все наоборот, значит, я не Буданов. Тот Буданов совершил преступление и остался безнаказанным, и ничего общего у меня с ним нет. Значит так: меня зовут Володя, фамилия моя Антипов и там, на кухне — моя жена, Катя… Надо, пожалуй, сменить мебель. Вот сюда мы поставим стенку, вот сюда новый диван, вот сюда — кресло, а стены лучше оклеить обоями…
— С цветочками, — перебила его вошедшая Антипова, — с розовыми цветочками по голубому фону. И люстру, непременно люстру.
— Да, конечно, Катюша, — согласился Буданов и посмотрел на часы. — Эге, да сейчас магазин на обед закроется. А это дело надо обмыть. Ты подожди, я быстренько.
И он накинул пальто и, поглядывая на часы, выбежал на улицу.
— Володенька! — крикнула ему вслед Антипова. — Ты осторожней беги, а то опять под машину попадешь! Гололед на улице!
