- Видишь, Чокнутый, вот почему ты был в тюрьме три раза, а я ни разу.
Мышцы Ди-Мэна напряглись, когда он ткнул пальцем в плечо своего коллеги.
- Ой!
- Слушай одну вещь. У нас бизнес c Рошем. А тебе лишь бы потрахаться и намочить свой свисток. Это может испортить игру для всех нас. Я не собираюсь проигрывать это дело с большими деньгами из-за какой-то деревенщины. Слышишь меня?
- Ага, - проворчал Чокнутый.
Чокнутый вёл машину, а Ди-Мэн ехал на переднем сиденье. Большой чёрный фургон грохотал по дороге. У Чокнутого отсутствовало больше половины зубов. Его грязно-каштановые волосы прилипли к голове, и всякий раз, когда он чесал бородку, выпадала перхоть. На предплечьях красовались татуировки кобры. Отсутствующая левая мочка уха, как утверждал он, может быть связана с бандитской дракой в тюрьме Джессап.
- Я потерял мочку уха, - заявил он. - Он потерял глаз.
По правде говоря, проигрыш был вызван каким-то первоначальным несоблюдением правил, когда несколько заключённых захотели сыграть в хорошо известную тюремную игру “Поезд Чуx-Чуx”, и решили, что Чокнутый будет тормозным вагоном.
- Нагнись сейчас же, сука, - сказал жулик по прозвищу Штанга, выплюнув мочку уха в душевой, - а то в следующий раз откушу больше, чем мочку уха.
Чокнутый последовал совету.
Ди-Мэн, однако, был другим видом деревенщины: мускулистый, серьёзный и, хотя и не совсем чистый, его неряшливость не шла ни в какое сравнение с Чокнутым. Его прозвали Ди-Мэном, потому что когда-то он водил грузовик с пончиками, пока его не уволили за то, что он заснул за рулём и свалился с моста, отправив в реку Бруэр сотни обмакнутых в мёд, наполненных желе, французских булочек. С тех пор ему удалось подняться в мире коммерции, или опуститься, в зависимости с какой стороны на это посмотреть. Мускулы и почти бритая голова делали его похожим на Брюса Уиллиса.
- Вот мы и приехали, - объявил Чокнутый, когда они въехали в Сомнеровскую бухту и остановились у крабового домика Сумасшедшего Алана.
Они притормозили у заднего входа. Они притихли и смотрели в оба. Каждый день они слышали о новых антинаркотических акциях, и хотя Ди-Мэн не совсем подходил на роль мозгового центра, он был достаточно умён, чтобы понять, что достаточно одной “крысы”, чтобы превратить верную вещь в двадцатипятилетнюю встряску без права досрочного освобождения.
- Осторожнее, - сказал он. - Сбавь обороты.
Чокнутый зашипел.
- О чём нам беспокоиться, приятель? Ты трусливая кошка?
- Просто делай, что я говорю, или я выверну тебе лицо наизнанку, - сказал Ди-Мэн.
Мрачный чёрный фургон медленно двигался вдоль доков за крабовым домиком. Чокнутый припарковался и выключил мотор. На некоторых доках громоздились кучи ловушек для крабов, но лодки всё время приходили и уходили.
Хороший знак, - подумал Ди-Мэн. - Но где…
- Эй, Ди-Мэн? Где, чёрт возьми…
- Он будет здесь, - Ди-Мэн ухмыльнулся. Рош всегда приходил вовремя. Ди-Мэн несколько раз заломил руки за спину. - Бери вещи, а я пойду поищу его.
Чокнутый перебрался в заднюю часть фургона, а Ди-Мэн вышел из машины и осторожно пошёл к нескольким сортировочным проходам, где рабочие без документов разделяли крабов на различные категории, прежде чем отнести их в ресторан. Это были сами краболовы, которые также получали груз от других морских поставщиков, которые передавали их от одного к другому по крабовым маршрутам. Рош никогда не встречался с Ди-Мэном в его собственной машине; он всегда делал это здесь, в крабовом доме, потому что крабовый дом был тем местом, где лодки сбрасывали основной продукт. Он попробовал открыть заднюю дверь, но она была заперта.
Что-то тут не так, - подумал он и ускорил шаг к фургону. - Почему у меня такое странное чувство, что сегодня меня поймают?
- Чокнутый? - oн видел распахнутые задние двери фургона, но не услышал знакомого голоса.
Ди-Мэн заглянул в кузов, увидел, что кукурузные бушели остались нетронутыми, потом посмотрел в сторону от фургона - и замер.
- Твою ж...
Чокнутый лежал ничком на голом причале, руки его были связаны за спиной жёлтыми гибкими манжетами.
- Стоять! Не двигайся, деревенщина, или свет для тебя погаснет.
