Через некоторое время компьютер выдал проекцию ожидаемых геологических последствий, основанную на введенной информации.
Вскоре на мониторе появилась диаграмма, с очень неровной красной линией, проходившей через ее середину. Красная линия неуклонно повышалась, а затем резко подскочила. Доктор Уэнделл сверился с хронологией модели. Затем он откинулся на спинку стула и удивленно заморгал.
Результаты не были для него неожиданными, а вот их сроки — да. Он действительно ожидал примерно такого ответа, хотя он не мог найти этому рационального или научного обоснования. Но теперь стало ясно, что это явление происходило намного быстрее, чем он подозревал раньше.
По крайней мере, все сомнения улетучились, и у него сложилось четкое представление самого этого явления. Сейсмическая активность подо льдом Антарктиды — которая впервые была обнаружена несколько недель назад и которая теперь медленно и неуклонно усиливалась — внезапно ускорилась. Доктор Уэнделл с растущей тревогой начал осознавать, что если его модель верна, то будет землетрясение — или что-нибудь очень похоже на землетрясение — и очень скоро… если движение подо льдом продолжится с его нынешней феноменальной скоростью.
Но действительно ли это произойдет?
Когда он с возрастающим недоумением смотрел на экран компьютера, у него за спиной открылась дверь в тесный домик, который он занимал. Ученый напрягся, почувствовав, как его обдуло холодным порывом полярного воздуха.
«Ты не считаешь, что нужно стучать?», огрызнулся доктор Уэнделл, не оборачиваясь.
«Нет, сэр… ой, то есть я хотел сказать да, сэр», пробормотал, нервно запинаясь, молодой аспирант, осознав, что нарушил этикет. «Простите, сэр», пробормотал он, наконец. Голос молодого человека звучал приглушенно из-за шарфа, который защищал ему рот. Он стянул с лица толстую шерстяную ткань, под которой показалось молодое живое лицо, покрасневшее от холода.
Доктор Уэнделл покачал головой. «Ладно, проехали», ответил он просто. «И что тебе тут нужно?»
«Вас просит зайти к нему д-р Майер, сэр… в тот, большой дом», ответил юноша, указывая на дом профессора в другом конце лагеря.
«Не нужно мне показывать, сынок», сделал замечание доктор Уэнделл. «Я знаю, где находится тот большой дом».
Юноша еще раз извинился, на этот раз менее искренне.
«Он мог бы мне позвонить», сказал, наконец, доктор Уэнделл, указывая на лагерный телефон.
«Связь не работает, сэр», сообщил аспирант старшему коллеге. «Меня послали вас сменить».
Доктор Венделл кивнул, досадуя на то, что его прервали, и по-прежнему злясь на молодого человека за то, что он вошел, не постучавшись. «Вежливость сегодня у этих детей не в моде».
Но затем доктор Уэнделл пожурил себя. Он только сейчас вспомнил, что этот студент прибыл сюда лишь несколько дней назад — на замену другому студенту, отправленному домой.
«Парнишка просто еще не знает неписанных правил жизни здесь, на Южном полюсе».
Доктор Уэнделл, напротив, находился здесь, в лагере на базе имени Дайера Мискатоникского университета, уже всю зиму и теперь был очень хорошо знаком с особенностями жизни в этом самом отдаленном регионе мира.
Одной из этих тонкостей являлось уважение к личному уединению других людей — или же к тому личному пространству, какое вообще было возможно в условиях этого маленького и очень удаленного лагерного поселка.
Доктор Уэнделл постучал по клавишам, и на мониторе появилась защитная заставка — сменявшие друг друга изображения землетрясения в Нортридже (Калифорния) в прошлом веке. Менявшиеся снимки катастрофы скрыли от посторонних глаз модели землетрясения, над которыми работал ученый.
Геолог решил, что не хочет, чтобы этот молодой человек или кто-нибудь другой из числа этих студентов-выпускников увидел бы данные, которые все еще бежали сверху вниз по экрану его компьютера, скрытые защитной заставкой.
Доктор Уэнделл знал, что этот специализирующийся на геологии студент был толковым и умным, иначе университет сюда бы его не отправил. Он также понимал, что этот парень легко может сделать неверные выводы из увиденного на приборах. Эти данные могут быть совершенно неверно поняты и вызвать панику в лагере, если обнародовать их слишком рано, или же абсолютно неверно истолковать.
