— Мальчик или девочка?
— Девочка! Судя по тому, что рассказала мне женщина с бадьей у родника, а потом еще добавил и музыкант с лютней, которого я повстречал в пути, я знаю, о ком идет речь, хотя имя и запамятовал. Мать этой девочки, та, что осталась рожать у источника, была гречанка и вдова; продав в Лондоне доставшиеся ей по наследству драгоценности, чтобы хватило денег на дорогу и на покупку дома с портиком на юг и садом, она вернулась на родину. А поступила она так отчасти потому, что девочка родилась слепой.
— И не знает, что такое рассвет?
— Нет!
— И никогда не видела розу?
— Нет! Девочка слепая, очень хорошенькая, но слепая. А кое-что я знаю о ней благодаря редкостному случаю, о котором рассказывают те, кто приезжает с Востока. В пещере неподалеку от города, в котором живет вдова, поселилось чудовище, наполовину дракон, наполовину циклоп, оно умело метать огонь, так что зажаривало себе в пищу целые стада. Опустошало округу, поедало свиней, а на гарнир ему требовалась целая грядка салата-латука; когда же этот дракон упивался вином, то изрыгал огонь и палил дома. Однажды он обратился к главе городского совета и сказал, что, если ему дадут в жены красивую девушку, он станет смирным вегетарианцем.
— И ему отдали девушку?
— Рассудили, что пусть, мол, идет к нему слепенькая, она не увидит страшного зверя и не испугается, выйдет на луг перед входом в пещеру и протянет страшилищу бумагу в две квадратных вары, а на ней будет написан брачный контракт, где будет сказано о раздельном владении имуществом и обо всем прочем, что писал Юстиниан[21]. И чудовищу придется прочесть этот документ от начала до конца. И вот слепенькая подала зверю бумагу, а он уже облизывался, видя перед собой на помосте, устеленном коврами и украшенном венками, такой бутончик с черными косами. Дракон, желая показать себя знатоком эллинской грамоты, стал читать документ вслух, стараясь говорить по возможности человеческим голосом и чуть шепелявя, как у них тогда было модно с того лета, когда там побывала певица из Кадиса, а от него пахло цветочным ароматом, так как он все утро катался по лугу, где цвела лаванда. Но пока зверь подвизался в красноречии и читал пункт за пунктом, подскакал на коне Святой Георгий с копьем наперевес и, прежде чем чтец успел заметить опасность, воткнул копье ему в пасть как раз в тот миг, когда зверь хотел прочесть «К» в слове kyrie[22], так что копье вогнало это «К» ему обратно в глотку, разорвало миндалины, и страшилище испустило дух. После этого оно сразу начало уменьшаться в размерах и в конце концов стало величиной с жабу. Останки завернули в брачный контракт и закопали в землю. Пещеру продезинфицировали, а Георгия произвели в святые, потому что это был уже двенадцатый поверженный им дракон.
— А слепенькая?
— Она хотела прикоснуться к Георгию и полюбить его, но герой сразу же ускакал в Каппадокийский лес[23]. Раз уж ей не удалось прикоснуться к Георгию, бедняжка влюбилась в воспоминание о нем как о топоте конских копыт в полуденный час. Мать теперь требует, чтобы издали указ, который запрещал бы держать лошадей в той округе, авось тогда слепенькая забудет о Георгии и больше внимания будет уделять изучению игры на фортепьяно по методу Гинца для незрячих. Этот же изобретатель придумал ящик с пружинами для утвари, с помощью которой слепые могли бы заготовлять джемы и варенья.
— И что же ты делал в стране, похожей на ладонь?
Паулос посмотрел на Марию и привлек ее к себе, посадил на колени. «Легка, как пташка», — подумал он.
— Я покупал золотое колечко. Для тебя, моя радость.
Но колечко зажал в кулаке и не показывал.
— В этой стране, в ее столице, за королевским дворцом и грамматической школой есть лавка, где торгуют только золотыми кольцами, но кольца эти не простые, а такие, которые носили знаменитые влюбленные. Ты приходишь, садишься у дверей лавки, и слуга обмахивает тебя веером, потому что день жаркий, а в это время тебе перечисляют кольца и рассказывают о девушках, их бывших владелицах. Потому я так и задержался, что слушал эти рассказы. Наконец выбрал вот это.
