Воистину нет предела злодеяниям гитлеровцев!
* * *
Остальной материал в газете - тактического характера. Выделяется статья нашего авиатора Николая Денисова "Вторые задачи истребителей". История ее такова.
В середине января я вычитывал одну из статей Денисова в его присутствии. Статья сдана в секретариат, а он все еще не уходит. Вижу, мнется, жмется, что-то хочет сказать, но не решается.
- Ну, что там у вас еще? - спросил я.
- Разрешите мне поработать офицером связи в авиации, - говорит он. - Я уже договорился с командующим ВВС Западного фронта...
Опять за свое, подумал я. В свое время Николай Николаевич просил отпустить его в действующую армию, но получил решительный отказ. И ныне, боясь, очевидно, отрицательного ответа, он поспешил объяснить:
- Ненадолго. А потом напишу серию очерков и статей для "Красной звезды" - не только как очевидец, но и как участник воздушных операций.
Знал Денисов, чем можно подкупить нас в редакции. Материалы, написанные очевидцем боевых действий, а тем более их участником, мы ценили особенно высоко.
Согласие он получил. В студеный январский день Денисов прибыл в штаб военно-воздушных сил Западного фронта. Его первым заданием было облететь прифронтовые аэродромы, выяснить оперативную обстановку. Летал он и на поиски новых аэродромов, садился на снежную целину, когда не известно было, разминировано поле или нет. Летал он с группой ТБ-3 в тыл врага к генералу П. А. Белову, действовавшему там со своим кавалерийским корпусом. Авиаторы доставляли конникам боеприпасы и медикаменты. Летал на Смоленщину в партизанский отряд имени Сергея Лазо...
Прослужил Денисов офицером связи полтора месяца, и уже в начале февраля, как и было задумано, в "Красной звезде" стали появляться его статьи и очерки.
Сегодня - первый материал. Окунувшись в гущу авиационной жизни, Денисов заметил, что порою наши летчики-истребители возвращались из боевых полетов на разведку, патрулирование над полем боя, на сопровождение бомбардировщиков или штурмовиков с неизрасходованными боеприпасами.
По собственной инициативе некоторые командиры истребительных полков стали в этих случаях при возвращении на свой аэродром атаковать колонны вражеских автомашин, огневые позиции артиллерии противника, его пехоту, штабы. Статья Денисова "Вторые задачи истребителей" обобщала опыт этих летчиков и ставила вопрос о более широком использовании истребительной авиации для штурмовых ударов по врагу. Эта статья нашла живой отклик в авиационных частях и в штабе Военно-Воздушных Сил...
7 февраля
Ждем известий о взятии новых городов. На очереди как будто Гжатск, Вязьма... Казалось, что это дело ближайших дней. От позиций, куда мы с Эренбургом приезжали 21 января, до Гжатска совсем недалеко. Вспоминаю, что командир 82-й стрелковой дивизии, освобождавший эти края, генерал Н. И. Орлов сказал нам: "До Гжатска можно дойти за два дня". Однако наступление застопорилось, и я решил снова съездить в 5-ю армию генерала Л. А. Говорова, посмотреть на месте, как развертываются события на Западном фронте. Вот для этой поездки я и вытребовал из отпуска Симонова.
Выехали мы на двух машинах целой бригадой. Был с нами фоторепортер Михаил Бернштейн. Ездить с Мишей было одно удовольствие. Никогда не унывающий, он своим веселым характером и неистощимыми выдумками мог расшевелить самого скучного человека. Тот, кто отправлялся с Мишей на фронт, считал, что ему здорово повезло. Был он пробивным парнем и быстрее всех мог вытащить машину из пробки, достать бензин, "соорудить" полдник и ночлег все, кажется, мог. Весьма располневший в свои двадцать пять лет, с кобурой и "лейкой" на круглом животе, в ушанке, сбитой далеко на затылок, он ни минуты не сидел на месте, внезапно исчезал и так же внезапно появлялся, не давая покоя ни своей "лейке", ни своим спутникам. Популярная песенка Симонова о веселом репортере вдохновлена именно Мишей Бернштейном.
Среди фоторепортеров "Красной звезды" Миша был на особом положении как единственный из своих собратьев, побывавший вместе с нами на Халхин-Голе и на финской войне. И тогда, и сейчас его посылали на самые горячие участки фронта, зная, что никакая опасность или трудность не могут его остановить, если газете нужен "гвоздевой" снимок. Он действительно был, как его назвал в своих воспоминаниях Жуков, "вездесущий".
