Бросив взгляд налево, я заметил приближающийся состав, но не мог определить, с какой скоростью он движется. Было ясно, что он рядом с переездом, и семафор в ста футах впереди переключился на красный свет. Я еще сильнее вдавил педаль газа — она уже и так была вдавлена в пол до упора — и вцепился в рулевое колесо потными руками, вне себя от страха. Я находился в шоковом состоянии. Все было как во сне: на меня мчится автомобиль, и столкновение неизбежно, а я все смотрю на него, не веря своим глазам. Пока эта картинка с устрашающей быстротой проносилась перед моим мысленным взором, я услышал нарастающий гудок паровоза и грохот десятков вагонов, мчащихся по рельсам.
Рельсы были прямо передо мной всего в десяти ярдах, а поезд стремительно приближался. Раздумывать было некогда: пан или пропал. Завопив что было силы, я рванул руль «кадиллака» вправо. Деревянный шлагбаум разлетелся на куски, по лобовому стеклу поползли трещины, гудок паровоза и грохот колес окончательно оглушили меня.
Толчок на рельсах бросил меня на рулевое колесо, и на какой-то миг все вокруг окрасилось в черно-белые тона в дополнение к адскому грохоту колес. Все казалось нереальным и расколотым на фрагменты. Время остановилось, потеряв всякую связь с реальностью и логикой, очертания предметов расплылись.
Это мгновение длилось для меня мучительно долго, и вдруг «кадиллак» затрясло и он заскользил в сторону. Мне показалось, что машина столкнулась с поездом, но я тут же убедился, что она продолжает мчаться вперед, просто правые колеса съехали с асфальта на кромку дороги. Машину так сильно дернуло, что руль чуть не вырвался у меня из рук, но я резко свернул влево, и машина вернулась на асфальт.
Мне все еще не верилось, что опасность столкновения с поездом миновала. Даже не взглянув в зеркало заднего вида, я съежился за рулем, с трудом отыскав на ветровом стекле место, сравнительно свободное от трещин. Подъезжая к съемочной площадке, я впервые вспомнил про полицейскую машину. Она осталась далеко позади. Я был один, и что бы ни ждало меня впереди, действовать придется в одиночку. Даже вой сирен затих и не мог насторожить Дженову.
Свернув на грунтовую дорогу, я слегка отпустил педаль газа, но тут же снова нажал ее до отказа. На опушке я увидел новый «форд» Шерри с распахнутой дверцей, но в машине никого не было. И вокруг не было ни души. Очевидно, Дженова отпустил всех со съемок. Резко нажав на тормоза, я вышел из машины, огляделся по сторонам и скользнул под сень деревьев. Солнце клонилось к закату, и постепенно сгущались сумерки. Близился вечер.
Вокруг царила тишина, нарушаемая только стрекотом сверчков да пением еще каких-то незнакомых насекомых. После грохота колес и визга шин непривычная тишина казалась непомерной нагрузкой для моих барабанных перепонок. За этот день столько всего произошло, что я, видимо, утратил способность трезво оценивать ситуацию. Я углубился в лес, пытаясь понять, где сейчас могут находиться Дженова и Шерри. Они могли быть на озере или где-нибудь в этом густом лесу. А труп в этих дебрях могут вообще никогда не обнаружить.
Я испытал новый приступ панического страха и вдруг понял, куда Дженова поведет Шерри. К обрыву, на краю которого я стоял сегодня утром, глядя вниз, на остроконечные скалы. Перед моим мысленным взором мелькнула жуткая картина: Шерри, стоящая на краю обрыва, и Дженова, толкающий ее. Мне даже показалось, что я слышу ее отчаянный крик.
И тут я в самом деле услышал крик.
Крик расколол тишину, вселив в меня непередаваемый ужас.
Я бросился к обрыву, с трудом продираясь сквозь густой кустарник, беспрерывно повторяя имя Дженовы и сопровождая его ругательствами и угрозами.
Выбравшись из кустарника, я увидел силуэт Дженовы в пятнадцати футах слева от себя, на краю обрыва. В сгущавшейся темноте нельзя было разглядеть выражение его лица. А рядом с ним стояла на четвереньках Шерри, покачивая головой взад-вперед.
Он услышал мой голос и треск кустарника и, повернувшись в мою сторону, выстрелил. Красное пламя вырвалось из ствола пистолета, и пуля впилась мне в бок. Пока я доставал кольт, Дженова выстрелил в меня еще раз, но промахнулся и тут же повернулся к Шерри, которая пыталась встать на ноги.
