– Да на что же? Ты уже не пацан, Андрюшенька. – Пакс помолчал, и Андрей понял, что тот вспомнил, как выхаживал Андрея после первого в его жизни столкновения с полицией. Это было еще на Седом.
Андрей махнул рукой. Тотчас же к нему подскочил официант, «унюхавший» стоящего клиента.
– Бутылку хорошего рома, – сказал Андрей, не оборачиваясь. – И закуски. Все натуральное.
– Сделаем! – официант за его спиной чуть поклонился и исчез так же быстро, как появился.
Пакс улыбнулся и покачал головой.
– Ну, выпьем, что ли, – сказал Андрей. – Пока нормальный несут.
– Давай, – мягко сказал Пакс. Взял бутылку и, игнорируя стакан, приподнял ее в приветственном жесте. – За Удачу.
– За Удачу, Пакс.
Андрей взял у крякнувшего Пакса бутыль, тоже приподнял ее до уровня глаз, отпил глоток обжигающего язык и небо пойла. Тоже крякнул.
– Дерьмо! – со вкусом сказал Пакс, отправляя в рот кусочек чего-то зеленого, лежащего на блюдце. – Ну, ладно. Ты-то здесь как оказался?? Вроде не бедствуешь?..
– Груз, – ответил Андрей. – Нормальный и по нормальной таксе.
– Надо же. А я уж начал думать про эту дыру, что здесь вообще ничего нормального не бывает. И что за груз, коли не тайна?
– Пряности. А ты-то как здесь оказался?
– Привез пустой груз четыре месяца назад. Едва не попался.
Андрей прищелкнул языком. «Пустым грузом» на жаргоне контрабандистов именовался человек, которого требовалось нелегально переправить из одного мира в другой. Такой работы избегали всеми силами и брались за нее только в крайних ситуациях, когда выбора уже не оставалось.
– И что? – переспросил Андрей.
– Что… сижу здесь уже третий месяц, жду груза отсюда.
– Так ушел бы куда-нибудь в нормальный мир неподалеку – на Восемнадцатую, или на тот же Седой. Поискал бы работы там.
Пакс покачал головой:
– Не могу, Андрюшенька. Если я уйду отсюда без груза, то уже больше не поднимусь с летного поля. У меня энергии только на один рейс, а денег нет.
Андрей кивнул.
– Одолжить тебе?
– Нет, – Пакс покачал головой. – Не надо. Я потому и без денег, что только что со старыми долгами рассчитался. Не хочу снова…
– Я же не Кабанов, Пакс. Отдашь, когда сможешь.
– Да нет. Спасибо, Андрюша, не надо. Я выберусь, правда.
Андрей снова кивнул.
Принесли ром и новую закуску – рулетики из чего-то растительного и тонких ломтиков синеватого мяса. Андрей разлил: ритуал соблюден, можно пить по-человечески, из стаканов.
Они выпили.
– Расскажи, что здесь интересного? – спросил Андрей, закусывая.
– Да ничего. Кто-то ловит, кто-то убегает, кто-то торгует, а большинство мается от безделья.
– Так уж и ничего? – переспросил Андрей. Было очень неприятно, что в разговоре с Паксом, которого он мог бы назвать другом, а то и вторым отцом, приходилось не то чтобы врать или юлить, но говорить, скажем так, не совсем прямо.
– Ну, в каждом мире что-нибудь да есть такое… особенное.
– Я слышал, тут неподалеку уже второй год болтается эскадра СБ с Первой: то ли Чужих наконец нашли, то ли еще хрень какая.
– Про Чужих не знаю, – Пакс посерьезнел. – А эскадра висит, да. Но нашего брата они не трогают, у них свои проблемы. Слыхал, лет десять назад здесь эдемский линкор пропал?
– Слыхал. Но не понял. Линкор – не катер. След должен быть, обломки какие-нибудь, ошметки гиперканала, если он свалил.
– А никто не понял. Тут, Андрюша, вообще неспокойно. Я за то время, что торчу здесь, много чего наслушался. А кое-чего и повидал. Но это все чушь, Андрей, мистика какая-то. Кроме пропавшего линкора – ничего серьезного.
– И что за мистика? – Андрей разлил ром по стаканам, тщательно изображая праздность интереса.
– Да, ерунда. В каждом кабаке болтают про «черных монахов», которые появляются в самых неподходящих местах – иногда прямо на кораблях в полете – и предвещают смерть. И будто бы ходят они в таких черных балахонах с капюшонами, лица ими закрывают. А лиц-то и нету! Обычный фольклор, типа детских страшилок. Правда… одного такого монаха я сам видел.
– Да ну?
Пакс усмехнулся.
– Представь себе! В порту, у диспетчерской. Все как есть: черный балахон, лица не видать. Правда, никаких чудес он при мне не совершал, и помереть я пока не помер.
