План бегства получался дьявольски ненадежным. Но это им не впервой.
Алекс еще погонял модель взад-вперед, добавляя разные моменты старта и параметры ускорения, пока не нашел план, который компьютер признал наиболее удачным. Если он ничего не упустил. Если правильно оценил все переменные. Если боги как раз в этот день не окажутся не в духе.
Он откинулся назад: череп пульсировал, словно мозг спешил сбежать из него на свидание. Алекс размял шею. Мышцы ныли как после побоев. Было время, когда он мог часами подгонять тончайшие параметры плана. Мог и сейчас, только платить приходилось дороже. Он пошарил по панели, чтобы закрыть голографическую схему. Загорелось внутреннее освещение тесной и ветхой комнатушки, которую он на Каллисто приспособил под рабочий кабинет. Панель напрямую связывалась с «Предштормовым», так что в общую систему спутника ни один запрос не просочился. Настенные экраны принимали данные с пары тысяч различных информационных и развлекательных каналов. Из давно не чищенной ниши с комбинированным туалетом, раковиной и душевой попахивало плесенью. В комнате была даже койка с тощей подушкой и вытертым до основы одеялом – на случай, если лень будет возвращаться в капсульный отель. Все неудобства холостяцкой каюты на флотской базе. Но Алекс не страдал ностальгией.
Он размешивал в стакане с водой меловой порошок анальгетика, завивая крупицы лекарства звездной спиралью, когда его терминал проиграл первые такты его любимой темы из «Пыльных странников».
– Принять вызов! – гаркнул он и проглотил лекарство залпом. Горечь как живая поползла по языку, заставив Алекса содрогнуться. – Да, Бобби, что такое?
– Встречаемся в столовой через двадцать, – сказала она и разорвала связь, не дав ему времени на расспросы.
«Столовой» в их системе условных обозначений назывался маленький склад в редко использовавшемся боковом тоннеле. Одно из полудюжины мест, выбранных для тайных встреч. Каждые пару дней они проверяли помещения на прослушивающие устройства, а кто-то из боевиков Бобби, одетый в штатское, постоянно приглядывал за дверями, отмечая входящих и выходящих. Свой срок на военной службе Алекс отбыл на кораблях или флотских базах в ожидании назначения. Ни шпионом, ни бойцом спецназа он, в отличие от Бобби, не бывал. И встроенная паранойя, неразрывная с секретными заданиями, его утомляла.
– Неплохо бы прихватить что-нибудь поесть, – обратился он к своему терминалу. Машинка согласно прогудела и отправила заказ в торгующую лапшой лавку на нижнем уровне. Владелец, член сопротивления, должен был переслать уведомление Каспару. Тоже кодовая фраза. Есть Алексу нисколько не хотелось, но, если бы кто-нибудь подслушал или скопировал сигнал, он счел бы заказ вполне невинным. Вся его жизнь теперь была не тем, чем казалась.
Через десять минут, войдя в чулан на задах магазинчика, Алекс нашел там Каспара. Это место не использовалось для тайных собраний. Здесь хранились сухие товары, и стены оставались почти не видны за штабелями ящиков. Станционные теплопроводы перекрыли, так что здесь было градусов на десять холоднее, чем в лавке, – Алекс видел в воздухе пар от своего дыхания.
– Сколько тебе нужно времени? – без предисловий спросил мальчишка.
– Чтоб я знал. Дай мне два часа, потом встретимся в казино. За столиком для блек-джека по пять долларов.
– Запомнил, – сказал Каспар. Он снял куртку с тяжелым капюшоном и протянул ее Алексу. Одевшись, Алекс отдал свой терминал Каспару. Пару часов парень побродит по станции. Всякому, кто вздумает отследить Алекса по сигналу терминала, предстоит веселенькая гонка. Правда, вряд ли кого-то из них выслеживали. Терминалы по возможности обезличили и лишили всех примет. Если бы маски раскололи, подпольщиков, вероятно, уже допрашивали бы лаконские оперативники. Но Бобби установила правила секретности, и выполнялись они беспрекословно.
Каспар спрятал терминал в карман комбинезона, весело махнул Алексу и направился к двери.
– Погоди, – остановил его Алекс.
– Все в порядке?
Что-то в интонации Алекса заставило парнишку чуть заметно сдвинуть брови. Алексу хотелось ответить: «Какой там порядок», – но сказал он другое:
