Сообщение было длинным, Алекс слушал с теплым чувством в груди – и с грустью. Не познакомится он с этой девушкой. И не попадет на свадьбу, если будет свадьба. Рохани останется в списке, в котором уже есть Амос, Холден, Кларисса. В списке потерь. Еще одна потеря. С этим придется жить. Так надо.
Его ручной терминал звякнул, на его фальшивый идентификационный номер пришло сообщение от Сабы с меткой высшей срочности. Пока Алекс открывал его, в животе все сжалось от ужаса.
«Уведомляем, что „Буря“ сошла с орбиты и движется к Юпитеру».
– Ну, – сказал себе Алекс, – вот дерьмо!
* * *
– Мой малыш собрался жениться? – говорила Бобби, не отрывая, однако, взгляда от ящиков. – Считай, девочке повезло, если я не выхвачу его из-под носа.
Склад располагался на краю комплекса. Он не использовал силовую сеть станции, а систему жизнеобеспечения ему смастерили из остатков старого астероидного прыгуна. От выпота на стенах и потолке остались леопардовые пятна. Крупный груз вроде торпед пока держали на «Предштормовом». А вот добычу помельче с лаконского грузовика переложили в четыре широких ряда поддонов и доставили на склад. Бобби занималась распаковкой, перерывая ящики и составляя собственный инвентарный список. На некоторых коробках темнели ожоги. В воздухе висел меловой запах расслоившейся от жара керамики.
– Ты очень спокойно перенесла известие о приближении самого большого боевого корабля империи, – заметил Алекс.
Глубоко вздохнув, она терпеливо ответила:
– Джиллиан всех оповестила. «Буре» до нас еще не один день пути, а здесь работа не ждет. Надеюсь, ко времени, когда я с ней управлюсь, созреет план.
– А пока с ним как?
– Пока никак. Я дам тебе знать.
Алекс присел на коробку. Ему было тяжело – слишком тяжело для мягкой гравитации спутника.
– Бобби, что мы здесь делаем?
Она помолчала, уставившись на него. Большую часть ее взглядов он знал наизусть. Различал, когда она говорит с ним как друг, а когда – как капитан. Прямо сейчас она слушала его как женщина, с которой он давным-давно летал на «Роси». Та женщина, которую он знал еще до Ио.
– Воюем, – сказала она. – Подрываем силы и влияние врага. Лишаем его доступа к ресурсам.
– Само собой, – согласился Алекс. – Только с какой целью? В смысле мы стремимся вернуть власть Союзу перевозчиков? Или хотим, чтобы каждая планета собирала своих стрелков, чтобы посмотреть, что из этого выйдет?
Бобби скрестила руки на груди и прислонилась к штабелю коробок. В резком свете рабочих ламп Алекс различал, как огрубело ее лицо и кисти от десятилетий тяжелой работы и постоянного облучения. Следы возраста были ей к лицу. Уместны.
– Сдается мне, ты спрашиваешь, в самом ли деле так плох авторитаризм, – сказала она. – Я не ослышалась? Потому что, да, так плох.
– Я не о том. Просто… Сам не знаю о чем. Я что-то растерялся. И, пожалуй, немножко подавлен.
– Да, – сказала Бобби, – это у нас со всеми.
– И с тобой?
– Мы утратили цель. Может, тот комиссар дал бы нам что-то, что позволило бы загнать ублюдков в каменный век. То есть, может, и не дал бы, но теперь уже не узнать. Так что, да, и я тоже брюзжу. Но тебя, как видно, не то гложет?
– Я не понимаю, как должна выглядеть победа.
– Ну, по мне, это когда, умирая, знаешь, что человечество теперь немножко лучше, чем если бы ты вовсе не родился. Чуть свободнее. Чуть добрее. Капельку умнее. Что тираны, ублюдки, садисты из-за меня покусали чуть меньше народу. По мне, достаточно.
– Да-да, – начал Алекс, но она еще не закончила.
– Большая стратегия не по моей части. Это для умников. Я пехота, пехотой и останусь. Эти люди хотят превратить все планеты в тюрьмы и решать, кто будет охранником, а кто – заключенным.
– А мы против, – сказал Алекс. Он слышал в своем голосе усталое согласие. – Ты никогда не думала, что Наоми права? Может, лучше действовать изнутри системы? Так ее легче изменить.
– Она права, – сказала Бобби, поворачиваясь спиной к инвентарному списку. – Штука в том, что я тоже права. Наоми хочется, чтобы был единственно правильный способ все уладить и притом такой, который не требует крови.
– Но способа два, – сказал Алекс, решив ее поддержать.
