Он контратаковал, но запоздало и слабо. Вражеские ОТО сбили торпеды сразу после старта, и потерявший маневренность, беззащитный с правого борта корабль бежал. Он разгонялся к Лаконии в надежде на защиту – очевидная и легко предсказуемая стратегия. Его пострадавшие датчики не зарегистрировали россыпи покрытых маскирующим композитом обломков, пока рой урановых микрометеоритов не засыпал и без того пострадавший корпус, проев и ободрав целые секции обшивки. Попытка компенсации оставшимися маневровыми только раскрутила корабль, но, несмотря на все это, чтобы его добить, потребовалось еще пять торпед и непрерывный поток снарядов ОТО. «Мамматус» хорошо сражался и не желал умирать, но все же умер. Его смертный час видела вся система, хотя из-за светового лага ничем уже не могла помочь.
Урок первый: не рассчитывайте на подкрепление.
* * *
Дни ускорения растягивались все сильнее. Наоми спала, сколько могла, а когда не спалось, изучала передвижения врага и сообщения своего флота. Ее колени, выгнутые перегрузкой назад, постоянно ныли. И перегрузка давила не в одну сторону. Алекс уже дважды разворачивал корабль. Это не был переворот перед торможением: измененный вектор движения уводил их ближе к газовому гиганту. Присутствующие в системе лаконские истребители брали разгон в том же направлении, а три «Доннаджера» в распоряжении Наоми – «Каркассон», «Армстронг» и «Беллерофонт» – перестраивались, сходясь у перевалочной базы. Затем они разошлись, рассыпались, а десяток кораблей поменьше нырнул в сторону солнца и внутренних планет. «Вихрь», способный прихлопнуть каждый из этих корабликов, оставался на месте, предоставив погоню истребителям.
Она рассчитывала вынудить лаконцев оттянуть силы, но это не удалось. Истребители преследовали ее охотничью стаю, по длинной дуге вытесняя ее из плоскости эклиптики. Вскоре они повернули обратно, не рискнув забираться за орбиту газового гиганта. Наоми добивалась другой позиции, но и эта годилась. Сойдет.
Когда отвалилась перегрузка, Наоми не сразу сумела отстегнуться – наслаждалась физическим облегчением на легкой половинке g. По коридору к камбузу она шла на подгибающихся ногах, шея ныла.
Остальные – ее команда – уже собрались и, смеясь и болтая, поедали лапшу с грибами. Когда вошла Наоми, они подтянулись. Она была взрослой. Командиром. Не столько человеком, сколько должностью.
Наоми не возражала.
Алекса она нашла в грузовом отсеке, он открывал панель доступа. Выглядел так, будто много дней не принимал душ. Может быть, и не принимал.
– Проблемы? – спросила она.
– Нет. Мы в порядке. Просто на этот маневровый подача воды немного слабее, чем мне бы хотелось. Решил подкрутить, пока есть возможность.
– Хорошая мысль.
– Я надеялся к этому времени уже подходить к внутренним планетам.
– Все только начинается, – утешила она. – Время есть.
* * *
«Бикаджи Кама» ковылял по космосу, сильно отставая от других кораблей. Его трюмы были открыты вакууму.
Две группы, восемь кораблей в одной и четырнадцать в другой, обстреляли перевалочную дальнобойными торпедами. Снаряды сильно разогнались и перешли на баллистические. В черноте летели без малого три сотни боеголовок, нацеленных на станцию, рассчитанных на попадания с секундными промежутками.
Разумеется, их перехватили. Большую часть посбивали ОТО перевалочной станции, но кое-что сделали и дальнобойные торпеды, выпущенные с «Вихря». Излучатель поля он не задействовал. При всей его мощности дистанция была мала, а после предыдущего применения излучателя в Сол система на три минуты потеряла сознание. Лаконцы не рисковали вырубить свою оборону.
Выбросив последние торпеды, обезоруженная охотничья стая заложила петлю, возвращаясь к «Каме». Команда «Камы» в мехах и погрузчиках выбралась в огромное брюхо грузового корабля и вышла из него вместе с новыми торпедами, водой и болванками ОТО.
Через полторы недели после начала кампании в установленное Наоми время двойник «Бикаджи Камы», «Верити Клоуз», совершил переход в систему, где свернул к противоположному ее краю и открыл им свои трюмы.
Урок номер два: нас поддерживает тринадцать сотен систем. У вас – всего одна.
