Элви не заметила, как занялся рассвет. Со двора не было видно восточного горизонта, просто лаконское небо медленно, чуть заметно светлело. Бледнели звезды и светящиеся строительные платформы. А вот что она заметила – это как громче загомонили местные организмы и усилился мягкий уксусный запашок, который производил один из видов местных аналогов птиц, просыпаясь в брачный сезон. Элви замерзла, вся занемела и устала, но не двигалась с места, пока не подошел Келли, личный слуга Дуарте.
– Майор Окойе, – поздоровался он. – Рано вы встали.
– Или поздно, – попробовала улыбнуться Элви. Улыбка была не слишком уместна.
– Ночью из системы Сол прибыл адмирал Трехо.
– Быстро он.
– Насколько я понял, ускорение было мучительным. Однако он просил вас присоединиться к нам после завтрака.
– Хорошо, – согласилась Элви. – Но с кем мне действительно необходимо поговорить, так это с верховным консулом.
Улыбка Келли ничего ей не говорила.
– Это лучше обсудить с адмиралом.
* * *
Элви видела адмирала Трехо только на экранах. При личной встрече он поначалу не произвел впечатления – Элви лишь через несколько минут поняла, каким образом он достиг столь выдающегося положения в лаконских вооруженных силах. Он был коренаст, темноволос, с пролысинами, обнажавшими кожу головы. Глаза блестели живой зеленью. Всего несколько лет назад он за месяц покорил всю человеческую цивилизацию. Манеры у него были мягкие, словно он имел дело с хрупкими существами и опасался нечаянно их поломать.
Ему уже ничего не нужно доказывать окружающим.
Обстановка в комнате для совещаний была самая простая. Ковровые кушетки и длинный низкий каменный стол. Кроме нее, здесь находились только мужчины. Полковник Илич, с которым Элви несколько раз встречалась, когда ее запихнули в военные, провожавший ее Келли и непосредственный начальник, Паоло Кортасар, возглавлявший директорат по науке и практически координировавший все научные проекты империи. Уинстона Дуарте не было.
– Спасибо, что присоединились к нам, доктор, – начал Трехо, едва она села напротив. – Я читал доклады по инциденту в пространстве колец. Жуткое дерьмо.
Небрежное сквернословие Элви приняла как знак уважения. Трехо обращался к ней как к равной.
– Точно, – сказала она. – Повторять не хотелось бы.
– Постараемся, чтобы не повторилось. Мне самому было не по себе на переходе. То есть я‑то его проспал. Слышал, что вам пришлось бодрствовать в новом жидкостном амортизаторе. Мне бы, пожалуй, не понравилось. Двадцать g во сне неприятны, но видеть это наяву еще хуже.
– Рада, что вы добрались благополучно, – сказала Элви.
Кортасар пожал плечами, разглядывая свои ногти. Воплощение скуки. Он ее присутствию не обрадовался. Отчасти назло ему, Элви постаралась затянуть обмен любезностями.
– Надеюсь, у вас все прошло без проблем.
– Да, – ответил Трехо. – У меня никаких проблем. Хотя в целом они существуют. Кое-кто решается на переходы без дозволения. Попытался проскочить один бедолага с Беллерофона. Войти в пространство кольца и выйти обратно без торможения. Его не предупредили, что позиции врат немного сместились. Его корабль врезался в край кольца на триста с чем-то километров левее врат, в которые он целил.
– Ух… – вырвалось у Элви.
– Люди в отчаянном положении. На каждую систему, способную продержаться самостоятельно, приходится дюжина не способных. Торговля для них – не роскошь, а вопрос жизни и смерти. А без диспетчерской смертельные случаи будут повторяться все чаще.
– Я сожалею о Медине и «Тайфуне», – сказала Элви.
– Адмирал Сон была хорошим солдатом, – кивнул Трехо. – Погибла в строю. Каждому из нас о большем мечтать не приходится. Но выпить в память погибших еще будет время. Я в затруднении, доктор. И решил разделить его с вами.
Кортасар, вздохнув, отвел взгляд. Трехо объяснил, что произошло с верховным консулом, и, давая Элви время опомниться от потрясения, попросил Келли принести чай.
Зеленый чай из чугунного чайника разлили в черные керамические чашки. Элви, чтобы нащупать почву под ногами, пришлось выпить две.
– И некому управлять империей, – сказала она.
